Ночь длинных ножей   ::   Рясной Илья

Спасения от него нет. Опытный снайпер с неизбежностью поразит цель.

Синякин сидел, съежившись и боясь высунуть нос. Так сильно его не прижимали никогда. Он лихорадочно пытался найти выход. И не находил.

Из дота все отстреливались. Там был пулемет, и патронов хватало. Синякин знал, что там засели самые безмозглые из его бойцов и что они будут биться до последнего.

Мелькнула молния. Дот встряхнуло. Казалось, он расколется на несколько частей, но он устоял. Однако тем, кто там находился, от этого было не легче. Вряд ли кто из них выжил после попадания из одноразового гранатомета «муха».

— Шайтан-труба! — восторженно воскликнул Ибрагимка.

Так называли гранатометы афганские моджахеды. Перенимая их опыт, Ибрагимка освоил и их терминологию.

Синякин обалдело посмотрел на него, ощущая, как барабанит в груди сердце. Русский ваххабит, гроза Нижнетеречного района, вдруг со всей ясностью осознал, что меньше всего ему хочется сейчас быть разорванным очередным выстрелом из «шайтан-трубы» или быть пришпиленным к стене выстрелом снайпера. Будущее, которое вдруг съежилось до нескольких минут, после которых его уже не будет на этой земле, обдавало его льдом и сковывало волю. Он не мог себе представить, что это конец, все внутри вопило против этого!

По плечу Синякина текла кровь. Его все-таки задели. Кровь текла сильно, и голова кружилась. В уши будто набили ваты. Но он все равно слышал нарастающий гул — это подходило звено вертолетов.