JК
Ночь длинных ножей :: Рясной Илья
Страница: 61 из 354Адреналин бежит по жилам, а когда опасность минует, накатывает эйфория. И ты счастлив, что жив, а поэтому воспринимаешь мир полнее и тоньше!
После второй командировки, вернувшись в красивейший город Европы, показавшийся совсем другим, каким-то искусственным, игрушечным, будто созданным для кукол, а не для живых людей, Майкл вдруг ощутил, что такая жизнь ему по душе. Ему понравился риск. Может, дали знать о себе гены предков-первопроходцев…
Потом были еще миссии. Были Латинская Америка и Юго-Восточная Азия. Перед глазами стояла череда изможденных лиц, искалеченные тела людей, подорвавшихся на противопехотных минах, слезы детей. Сперва в его душе ныли раны. Позже он ощутил, что привыкает. Человек привыкает ко всему. Невозможно принимать боль каждого человека как свою… Кроме того, оказалось, что от него и не ждут разделять этого. Организация была куда менее сентиментальной, чем отдельные ее представители…
Майклу пришлось многое узнать. Он понял, что милосердие бывает избирательным. И объекты для милосердия тоже бывают неравнозначные. Они делятся на тех, кто заслуживает милосердия, и тех, кто не имеет на него никаких прав.
Но окончательной вехой в его душе, разлучившей его с прошлым, оказалась Югославия.
— Милошевич — фашист, — говорил заместитель председателя исполнительного комитета организации Жан Ришар в беседе с Майклом перед той проклятой командировкой. — Он рад превратить всю свою страну в концллагерь. Косово — это Дахау для албанцев.
После второй командировки, вернувшись в красивейший город Европы, показавшийся совсем другим, каким-то искусственным, игрушечным, будто созданным для кукол, а не для живых людей, Майкл вдруг ощутил, что такая жизнь ему по душе. Ему понравился риск. Может, дали знать о себе гены предков-первопроходцев…
Потом были еще миссии. Были Латинская Америка и Юго-Восточная Азия. Перед глазами стояла череда изможденных лиц, искалеченные тела людей, подорвавшихся на противопехотных минах, слезы детей. Сперва в его душе ныли раны. Позже он ощутил, что привыкает. Человек привыкает ко всему. Невозможно принимать боль каждого человека как свою… Кроме того, оказалось, что от него и не ждут разделять этого. Организация была куда менее сентиментальной, чем отдельные ее представители…
Майклу пришлось многое узнать. Он понял, что милосердие бывает избирательным. И объекты для милосердия тоже бывают неравнозначные. Они делятся на тех, кто заслуживает милосердия, и тех, кто не имеет на него никаких прав.
Но окончательной вехой в его душе, разлучившей его с прошлым, оказалась Югославия.
— Милошевич — фашист, — говорил заместитель председателя исполнительного комитета организации Жан Ришар в беседе с Майклом перед той проклятой командировкой. — Он рад превратить всю свою страну в концллагерь. Косово — это Дахау для албанцев.