JК
Вернуться в осень. Книга вторая :: Стретович Павел
Страница: 32 из 91 – Да дай ты ейпосмотреть, что ты жадничаешь. Не съест же, что с ней случится…»
«Ага, – хмурилась Сашка, сжимая в руках только что купленную золотистую ручку. – Ей только в руки попадет! Сколько уже моих ручек переломала…»
«Не все, – канючила младшая. – Ты ту, фиолетовенькую, сама сломала…»
«А с лепестком? – не уступала Сашка. – зелененьким, помнишь? А я ведь даже предупреждала – не прячь под задницу, не выдержит…»
«Саша! – начинала терять терпение Ленка. – Сломает – я тебе куплю новую. Дай ей, сейчас же, сил моих от вас нет…»
«Тогда две, – находилась старшая. – За моральный урон…»
«Я тебе дам моральный урон! Маша! – младшая уже успела прилипнуть к стеклу. – Отлезь от окна! Некрасиво ведь, люди смотрят – что ты там не видела…»
«Ой, мам, там тетя…»
Нечеткий, и даже какой-то смазанный силуэт, видны только надвинутый на самые брови платок и черные, сверкавшие ненавистью, глаза. Ох уж эта ненависть, опять ненависть… Правая рука поднимается и лезет куда-то за ворот, левая продолжает короткими движениями рубить воздух – в такт яростным словам… За окном уже начинали собираться зеваки, и кто-то даже что-то начинал понимать, и кто-то даже, может, предполагать – то, что уже готово произойти…
Быстрое движение, кто-то из толпы успевает кинуться вперед и перехватить ее руку, ему спешит на помощь другой… Только поздно.
«Ага, – хмурилась Сашка, сжимая в руках только что купленную золотистую ручку. – Ей только в руки попадет! Сколько уже моих ручек переломала…»
«Не все, – канючила младшая. – Ты ту, фиолетовенькую, сама сломала…»
«А с лепестком? – не уступала Сашка. – зелененьким, помнишь? А я ведь даже предупреждала – не прячь под задницу, не выдержит…»
«Саша! – начинала терять терпение Ленка. – Сломает – я тебе куплю новую. Дай ей, сейчас же, сил моих от вас нет…»
«Тогда две, – находилась старшая. – За моральный урон…»
«Я тебе дам моральный урон! Маша! – младшая уже успела прилипнуть к стеклу. – Отлезь от окна! Некрасиво ведь, люди смотрят – что ты там не видела…»
«Ой, мам, там тетя…»
Нечеткий, и даже какой-то смазанный силуэт, видны только надвинутый на самые брови платок и черные, сверкавшие ненавистью, глаза. Ох уж эта ненависть, опять ненависть… Правая рука поднимается и лезет куда-то за ворот, левая продолжает короткими движениями рубить воздух – в такт яростным словам… За окном уже начинали собираться зеваки, и кто-то даже что-то начинал понимать, и кто-то даже, может, предполагать – то, что уже готово произойти…
Быстрое движение, кто-то из толпы успевает кинуться вперед и перехватить ее руку, ему спешит на помощь другой… Только поздно.