JК
Вернуться в осень :: Стретович Павел
Страница: 93 из 105За что? За то, что я такой хороший? Стоп!»
Сергей потянул за поводья, умеривая прыть набравшего скорость Мрака. Вороной недовольно всхрапнул, переходя с карьера на рысь. «А я? Разве я не так же? Разве я не ожесточился на весь мир, когда погибли Лена и дети? Разве я не закрылся в своей скорлупе, отгораживаясь и считая себя самым обделенным? Разве я тогда захотел бы увидеть чью-нибудь чужую боль? И вообще кто может дать право судить – у кого беда большая, а у кого меньшая? Разве можно заглянуть в души людей? Правильно говорил Олег – лучше больше смотреть за собой, чем на недостатки других…»
Сергей снова тронул поводья – неугомонный вороной опять намеревался войти в «форсаж». «Я ожесточился? Да. Я стал эгоистичнее и злее? Не знаю. Наверное. Может быть. Я мало задумывался над этим. Но разве можно по-другому? Разве можно улыбаться, когда у тебя погибли близкие? Никто тебя и не заставляет улыбаться, – ответил он самому себе. – Но и замыкаться, ожесточаясь против окружающих, тоже. Смог бы я так?»
Сергей вздохнул. Как, оказывается, трудно жить. Правильно жить.
По сторонам тянулись стройные сосны густого хвойного леса. Слева ушли назад поросшие склоны горы Мадубы. Сейчас должна быть развилка – на Шаридан налево. «Надо будет как-то обустраиваться, – думал Сергей. – Лучше всего по совету Харона куда-нибудь устроиться работать. Надо будет чем-то жить». С коммерческими целями в Рох идти совсем не хотелось. С любыми целями в Рох не хотелось – нигде больше не было такого тяжелого, угнетающего состояния. Но с коммерческими – это вообще непредсказуемо.
Сергей потянул за поводья, умеривая прыть набравшего скорость Мрака. Вороной недовольно всхрапнул, переходя с карьера на рысь. «А я? Разве я не так же? Разве я не ожесточился на весь мир, когда погибли Лена и дети? Разве я не закрылся в своей скорлупе, отгораживаясь и считая себя самым обделенным? Разве я тогда захотел бы увидеть чью-нибудь чужую боль? И вообще кто может дать право судить – у кого беда большая, а у кого меньшая? Разве можно заглянуть в души людей? Правильно говорил Олег – лучше больше смотреть за собой, чем на недостатки других…»
Сергей снова тронул поводья – неугомонный вороной опять намеревался войти в «форсаж». «Я ожесточился? Да. Я стал эгоистичнее и злее? Не знаю. Наверное. Может быть. Я мало задумывался над этим. Но разве можно по-другому? Разве можно улыбаться, когда у тебя погибли близкие? Никто тебя и не заставляет улыбаться, – ответил он самому себе. – Но и замыкаться, ожесточаясь против окружающих, тоже. Смог бы я так?»
Сергей вздохнул. Как, оказывается, трудно жить. Правильно жить.
По сторонам тянулись стройные сосны густого хвойного леса. Слева ушли назад поросшие склоны горы Мадубы. Сейчас должна быть развилка – на Шаридан налево. «Надо будет как-то обустраиваться, – думал Сергей. – Лучше всего по совету Харона куда-нибудь устроиться работать. Надо будет чем-то жить». С коммерческими целями в Рох идти совсем не хотелось. С любыми целями в Рох не хотелось – нигде больше не было такого тяжелого, угнетающего состояния. Но с коммерческими – это вообще непредсказуемо.