Ночь над Цербией   ::   Черкасов Дмитрий

Остальное оборудование стрелков Влад не взял из за его громоздкости — приборы ночного видения и электронные системы наблюдения вместе с аккумуляторами весили около пятнадцати килограммов, и тащить на себе подобный груз было бы непозволительной роскошью.

Под вечер они устроили привал на противоположной от уничтоженной засады стороне долины, в небольшой пещерке с нависшим слоистым козырьком вулканического туфа.

Остатки лепешек закончились, и перед беглецами встал вопрос — пропитание.

— Надо было отрезать у молодого кусок мякоти с бедра, — серьезно предложил Владислав. — Сейчас было бы мясо... Эх, не подумали!

Коннор подавился последним куском шоколада.

— Ты серьезно?

Рокотов хитро прищурился и улыбнулся.

— Что, купился? С тебя саечка за испуг!

— Да брось ты, — Джесс недовольно сморщился. — Я же ем... А что такое «сайетчка»?

Обучение русскому языку американского пилота шло ускоренными темпами. Кроме «спасибо» и «пожалуйста» Коннор уже выучил выражение «Здравствуй, жопа, Новый год!», которое Влад опрометчиво употребил, споткнувшись о корягу в лесу. И употреблял его в приложении к любым неприятностям.

— Саечка — это легкий удар по подбородку, — как мог, разъяснил биолог. — Человек щелкает зубами, и всем окружающим становится очень весело...

Кудеснику весело не стало.

— Странные вы люди, русские. Ударить по лицу для вас смешно. Не понимаю.

— Это еще что! — разошелся Рокотов.