Ветер с Итиля   ::   Калганов Андрей

«Старику Фрейду, — подумал Степан, — надо было заняться исследованием языческих культов да аграрной магии, а он все — Эдип да Эдип… Впрочем, прав был матерый психоаналитище — назови он комплекс не греческим благолепным именем, а русскиммногосложным, оканчивающимся на “… мать” да переведи оное название на язык, понятный соотечественникам, быть бы ему битым камнями на какой-нибудь благопристойной венской площади…»

Внезапно общество затихло. С колен поднялся мужик. Пролаял что-то в небо и запустил туда же увесистый колун. Колун не задержался во облацех — грохнулся, едва не зашибив владельца. Общество вновь разразилось вычурной тирадой.

«Дожди не нравятся, — усмехнулся Степан. — Понимаю, надоели. Мне тоже».

Степана не слишком удивило «богослужение».

В языческих культах сквернословие применялось как нечто само собой разумеющееся. Это уже потом, чуть ли не при Иване Грозном, когда хотели отвадить народ от древних богов, стали поговаривать, что-де слова эти не русские, татарами занесены и потому «поганые». Однако при весеннем севе, дабы земля рожала пышные колосья, мужик лежал на пашне, как на жене, и матерился на чем свет, ничуть не сомневаясь в родном происхождении выдаваемых пассажей.

«Может, оттого и загнулось у нас сельское хозяйство, — ухмыльнулся Степан, — что слишком много участковых да психиатров развелось. Загубили обычай, земля-то и ополчилась на мужика — родить перестала».

Вообще-то надо было не ерничать, а внять совету Светки и сматываться поскорее. Аванс, в конце концов, можно возвратить. Деньги — дело наживное, а шкуру новую не сошьешь.

История проклевывалась самая что ни на есть мерзейшая.