JК
Ветер удачи :: Молитвин Павел
Страница: 494 из 499Не пора ли и тебе исполнить обещанное?»
На следующий день Нганья принесла Хутама во дворец и, оставшись наедине с Ильяс, сообщила, что Таанрет вместе с Валихамуном и Гордасом рано поутру отплыл из Мванааке на торговом корабле, направляющемся в Мельсину. У ее мужа еще оставалось немало сторонников в столице и даже среди дворцовой челяди, так что тайным его отъезд оказался только для нелюбопытных. Но Кешо, надобно думать, и не делал из этого особого секрета. Очень может статься, что он, по совету Газахлара, сам же и позаботился о том, чтобы об отъезде его соперника из столицы узнало как можно больше народу. Ибо, ослепив Таанрета, мог его больше не опасаться. Известие же о постигшей соперника Кешо участи должно было послужить кое-кому хорошим уроком, научив осмотрительности в словах и делах…
Выслушав подругу, Ильяс устроила безобразную сцену. Но выла, визжала и лезла на Нганью с кулаками, кусалась и царапалась она не потому, что не поверила ей. Поверить-то она как раз поверила, однако гнев, боль и ужас, вызванные известием о нанесенном ее мужу увечье и новом предательстве отца, были столь велики, что Ильяс не сумела справиться с ними, удержать их в себе. И Нганья, видя, что ей совершенно необходимо выплеснуть их на кого-то, дабы не лопнуть, как перезрелый плод тхайи, даже не пыталась образумить подругу. Вместо этого она честно дралась с ней, воображая, что лупит Газахлара или Кешо, и в голос ревя от горя, которому ничем не могла помочь.
На следующий день Нганья принесла Хутама во дворец и, оставшись наедине с Ильяс, сообщила, что Таанрет вместе с Валихамуном и Гордасом рано поутру отплыл из Мванааке на торговом корабле, направляющемся в Мельсину. У ее мужа еще оставалось немало сторонников в столице и даже среди дворцовой челяди, так что тайным его отъезд оказался только для нелюбопытных. Но Кешо, надобно думать, и не делал из этого особого секрета. Очень может статься, что он, по совету Газахлара, сам же и позаботился о том, чтобы об отъезде его соперника из столицы узнало как можно больше народу. Ибо, ослепив Таанрета, мог его больше не опасаться. Известие же о постигшей соперника Кешо участи должно было послужить кое-кому хорошим уроком, научив осмотрительности в словах и делах…
Выслушав подругу, Ильяс устроила безобразную сцену. Но выла, визжала и лезла на Нганью с кулаками, кусалась и царапалась она не потому, что не поверила ей. Поверить-то она как раз поверила, однако гнев, боль и ужас, вызванные известием о нанесенном ее мужу увечье и новом предательстве отца, были столь велики, что Ильяс не сумела справиться с ними, удержать их в себе. И Нганья, видя, что ей совершенно необходимо выплеснуть их на кого-то, дабы не лопнуть, как перезрелый плод тхайи, даже не пыталась образумить подругу. Вместо этого она честно дралась с ней, воображая, что лупит Газахлара или Кешо, и в голос ревя от горя, которому ничем не могла помочь.