Ветры Катраза   ::   Лорд Джеффри

Святой Воин, Сын Господа, Дар Аллаха… Могущественный Повелитель, наконец… Но никак не Кривой, не Пузо, не Хрящ и не Простак! В этом смысле хадры носили скорее прозвища, чем настоящие имена, получая их тогда, когда становилась явной некая характерная черта внешности или нрава. Любопытно, размышлял Блейд, сколько Косых, Хромых, Мохнатых, Пегих и Рыжих носится по океану под свист катразских ветров? Сколько Горлодеров, Уключин, Храпунов, Яликов, Жердей и Зубастых? Сколько Носачей?

Он ухмыльнулся, потерев переносицу. Носачей наверняка было немного — носы хадров походили на сплюснутые поросячьи пятачки или небольшие репки, торчащие среди волосяных джунглей. Навряд ли ему удастся разыскать тезку на каком-нибудь корабле…

Хриплый рев боцманского горна, объявлявшего начало вахты, вырвал его из тихого мирка лингвистических исследований. Вместе с Пегим и Косым разведчик отправился в кормовое отделение трюма, к нужникам, заработав попутно пару плетей от Храпуна — для вящей бодрости. Незабвенная лопата и бадьи уже ждали его, словно два благоухающих символа послушничества.

— Вы, сопляки, будете таскать, я — грузить, — распорядился Пегий, старший по команде.

— С чего бы? — возразил Косой, уставившись одним глазом на тяжеленные бадьи, другим — на лопату. — Я таскал прошлый раз!

— Молчи, дерьмодав! — рявкнул Пегий. — Таскал, таскаешь и будешь таскать! Инструмент — он правильного обращения требует. А у тебя буркалы разбегаются, не можешь лопату до бадьи донести!

— Да я…

— Не спорь, друг мой, — произнес Блейд и, покопавшись в бездонных закромах своей памяти, добавил. — Labor est etiam ipse voluptas.

— Чего?

— Труд уже сам по себе — наслаждение.