JК
Ветры империи :: Иванов Сергей Григорьевич
Страница: 26 из 146Кто-то из стражников дернулся было наперерез, но вожак небрежно смазал торопыгу по скуле, и тот проглотил оскорбление безслова, будто от Главы. О Духи, ну и нравы…
Лишь только Эрик вступил в коридор, как его тут же закупорили с одного конца стражники, притихнув в ожидании зрелища. А на другом конце юношу уже поджидала неохватная, чудовищная туша, из которой можно было бы вылепить троих Эриков. Конечно, это и был знаменитый Мастонд, почти столь же легендарный, как его давно вымерший пращур, и неодолимый в простом бою. Имперцы тщательно оберегали своего редкостного полузверя от посторонних клинков и выпускали только против особенно дорогих врагов. А уж что тот вытворял с ними — и до, и после их смерти — об этом могли поведать лишь спецы, осматривавшие растерзанные трупы. Ибо Мастонд был уродлив насквозь, от кожи до психики.
Эрик остановился неподалеку от человека-скалы, так и не сделавшего навстречу ни шага. Впрочем, Мастонд и без того надежно перекрывал коридор — стоило лишь развести руки, оснащенные таким великолепным набором когтей, что исполин без усилий раздирал самую жесткую плоть. Зато его шкуру можно было пробить только хорошим клинком — действительно, Мастонд…
Эрик потряс головой, отгоняя наваждение. Кого-то напомнило ему это страшило — такого же громадного, неодолимого, жуткого… Или только показавшегося таким? Ведь тогда я, кажется, был малышом? Беспомощным и беззащитным, полным ничтожеством в чужих руках… Ну и хватит, больше вам меня не напугать!
Он шагнул вперед, и гиганта словно включили.
Лишь только Эрик вступил в коридор, как его тут же закупорили с одного конца стражники, притихнув в ожидании зрелища. А на другом конце юношу уже поджидала неохватная, чудовищная туша, из которой можно было бы вылепить троих Эриков. Конечно, это и был знаменитый Мастонд, почти столь же легендарный, как его давно вымерший пращур, и неодолимый в простом бою. Имперцы тщательно оберегали своего редкостного полузверя от посторонних клинков и выпускали только против особенно дорогих врагов. А уж что тот вытворял с ними — и до, и после их смерти — об этом могли поведать лишь спецы, осматривавшие растерзанные трупы. Ибо Мастонд был уродлив насквозь, от кожи до психики.
Эрик остановился неподалеку от человека-скалы, так и не сделавшего навстречу ни шага. Впрочем, Мастонд и без того надежно перекрывал коридор — стоило лишь развести руки, оснащенные таким великолепным набором когтей, что исполин без усилий раздирал самую жесткую плоть. Зато его шкуру можно было пробить только хорошим клинком — действительно, Мастонд…
Эрик потряс головой, отгоняя наваждение. Кого-то напомнило ему это страшило — такого же громадного, неодолимого, жуткого… Или только показавшегося таким? Ведь тогда я, кажется, был малышом? Беспомощным и беззащитным, полным ничтожеством в чужих руках… Ну и хватит, больше вам меня не напугать!
Он шагнул вперед, и гиганта словно включили.