JК
Ночью в дождь... :: Колбергс Андрис Леонидович
Страница: 218 из 311И ещемне необходимо сознание того, что я один могу то, чего не могут трое вместе взятых.
— Ты становишься циником и несправедливым даже к самому себе. Мне не раз хотелось подергать за усы твою самоуверенность — отказать, когда ты звонишь. Но в последнюю минуту никогда не решаюсь на риск. Что поделаешь — я родилась слабой женщиной!
— Ты пожалела бы об этом!
— Почему?
— Потому что такая красивая, как ты, должна принадлежать только мне.
Он подошел к дивану, опустился на колени и прильнул щекой к ее обнаженному плечу, с которого сползло одеяло. И вдруг она подумала — хорошо ли это в моем-то возрасте? — но позволила одеялу соскользнуть еще ниже, обнажив и грудь.
«Мой большой, капризный ребенок. Мой умный. Мой!»
И вдруг поймала себя на мысли, что встречаться с ним больше не хочет. Что она старалась быть с ним лишь из-за его тяжелых депрессий, вызывавших страх за него, заставлявших быть все время настороже.
«Я устала от него. От его невыносимого характера, которого раньше не замечала. А может, он таким раньше не был? Я считала тебя смелым, а ты оказался подозрительным и осторожным. Даже свои афоризмы ты не записываешь, чтобы в случае чего их нельзя было обратить против тебя самого.
— Ты становишься циником и несправедливым даже к самому себе. Мне не раз хотелось подергать за усы твою самоуверенность — отказать, когда ты звонишь. Но в последнюю минуту никогда не решаюсь на риск. Что поделаешь — я родилась слабой женщиной!
— Ты пожалела бы об этом!
— Почему?
— Потому что такая красивая, как ты, должна принадлежать только мне.
Он подошел к дивану, опустился на колени и прильнул щекой к ее обнаженному плечу, с которого сползло одеяло. И вдруг она подумала — хорошо ли это в моем-то возрасте? — но позволила одеялу соскользнуть еще ниже, обнажив и грудь.
«Мой большой, капризный ребенок. Мой умный. Мой!»
И вдруг поймала себя на мысли, что встречаться с ним больше не хочет. Что она старалась быть с ним лишь из-за его тяжелых депрессий, вызывавших страх за него, заставлявших быть все время настороже.
«Я устала от него. От его невыносимого характера, которого раньше не замечала. А может, он таким раньше не был? Я считала тебя смелым, а ты оказался подозрительным и осторожным. Даже свои афоризмы ты не записываешь, чтобы в случае чего их нельзя было обратить против тебя самого.