Вирус тьмы, или Посланник ( Тень Люциферова крыла)   ::   Головачев Василий Васильевич

Некоторое время они танцевали странный танец: Никита уворачивался от выпадов копья и ударов дипломата, стараясь в свою очередь достать незнакомца ногой или рукой, а тот уходил от его ударов с какой-то ленивой небрежной грацией, необычной для такого массивного и громоздкого тела, пока не задел плечо Сухова жалом копья и снова не парализовал его разрядом электричества. Впрочем, вряд ли это можно было назвать электрическим разрядом: от него тело сжималось в тугой комок напряженных, но не действующих мышц, а вокруг точки укола разливалась волна холода.

Никита упал, с бессильной яростью сквозь набежавшие слезы впиваясь взглядом в страшные зрачки «десантника».

Копье приблизилось к его глазам, поиграло возле сердца, снова уставилось в глаз, в другой, словно белолицый «нелюдь» не знал, с какого глаза начать. И тут один из троих его напарников предупреждающе пролаял что-то на неизвестном языке: по боковой аллее справа кто-то бежал.

Копье замерло. Исчезло. «Десантник» наклонился к Никите:

— Слабый. Не для Пути. Умрешь.

Голос был глухой, невыразительный, равнодушный, но полный скрытой силы и угрозы. Он давил, повелевал, предупреждал.

И не принадлежал человеку. Это открытие доконало Сухова.

Кто-то тронул его за плечо, приподнял голову. Он открыл глаза и увидел лицо Такэды.

— Толя?!

— Жив, однако! Куда они пошли?

Никита вцепился в его руку, с трудом поднялся.

— Не ходи за ними, это… дьяволы, а не люди.

— Как они выглядели?

— Высокие, широкие… белолицые. В пятнистых комбинезонах… с такими короткими странными копьями…

— С копьями?! — Такэда побледнел, несмотря на всю свою выдержку. Сухов никогда прежде не видел, чтобы инженер так открыто выражал свои чувства.