Витязи в шкурах   ::   Дроздов Анатолий Федорович

Как только ломти начинали коробиться, Василько одним движением переворачивал их ножом. Уже запеченные складывал на лопухи.

– Ловко! – похвалил Улеб, сглатывая слюну.

– Два лета в половецком полоне мясо пекли, – пояснил Якуб. – Хочешь, не хочешь – научишься. Держи! – он подал Улебу теплый кус мяса на лопухе.

Воин жадно впился в него зубами, затем, что-то вспомнив, отложил мясо в сторону. Сбегал к лошади. Обратно вернулся с большой глиняной флягой в кожаном чехле. Положил ее на колени Якуба. Старый воин вытащил глиняную пробку, глотнул.

– Мед! Боярский, ставленный!

– Я же говорил: не мой конь! – ответил Улеб, забирая флягу и делая из нее добрый глоток. – Полдня у колена болталось – даже посмотреть было некогда. Ясно только, что не вода – давно бы выпили бы. Держи! – он протянул флягу Василько. Тот, не прекращая печь мясо, покачал головой.

– Не хочет он!

Якуб забрал у Улеба флягу и надолго приложился. Вернул. За ужином фляга несколько раз переходила из рук в руки, пока не опустела совсем. Якуб бережно положил ее рядом с собой.

– Утром воды наберем в дорогу.

Василько тем временем покончил с мясом, сложив его на лопухи. Торопливо пожевав, встал. В свете выкатившейся на звездное небо полной луны было видно, как он снял со стреноженного коня седло, бросил его на траву и лег, примостив седло под голову.

– Что это он? – спросил Улеб. – И слова не сказал.

– Простить не может, что из сечи вытащил, – вздохнул Якуб.