Витязи в шкурах   ::   Дроздов Анатолий Федорович

– А почему жил при монастыре?

– Отец в Гомии княжил, умер, когда я отроком был. Стрый приехал, говорит: пустите с братом проститься. Долго просил. Они с отцом при жизни постоянно собачились, не раз ходили с дружинами друг на друга. Говорили бояре матери: не открывай ворота! Поверила она стрыю, открыла…

– Выгнал?

– Выгнал. Все имение забрал и еще смеялся вслед. Монастырь нас пригрел, отец при жизни много ему жертвовал. Мнихи учили меня, даже летописи вел. Как шестнадцать сровнялось, поехал в Киев, Гомий тогда в Киевской земле был, просить великого князя вернуть отчину.

– Не вернул?

– Сказал: молод еще я княжить. Сказал: послужи мне! Я и служил. В гриднях, потом в дружине. Даже вирником был.

– Хорошая служба! – причмокнул Якуб. – Приехал за вирой в вервь – ссадная тебе, уехал – стременная. На неделю барана вервь дает или две ногаты серебряных вместо мяса, каждый день – по две курицы. Хлеба и пшена – сколько съешь, да еще ведро пива каждый день. Денег тебе – пятнадцать кун за неделю! Сиди, собирай виру.

– Поди, собери! – возразил Улеб. – Смерды плачут за воротами, бабы их, дети. Не их вина, что мертвого купца на земле верви нашли. Где им сорок гривен взять? Откуда?

– Плетьми постегать – найдут! Плакать они умеют. А у каждого прикопано в кубышке… Смотреть надо, чтобы лихие люди по твоей земле не шастали! А, может, сами того купца прирезали, пограбили, да не вышло – вскрылось дело.