Вкус полыни   ::   Брайт Поппи

Он любил лежать неподвижно, как бы подчинившсь мне, пока я слизывал с него солёные капли; потом перекатывался,подминая меня, и набрасывался жарким ртом на моё тело, словно язык жидкого пламени на нежной коже.

Но и секс вскоре приелся. Мы заперлись вдвоём в комнате, не вылезая оттуда целыми днями, не принимая гостей. Наконец, мы спрятались в уединении дома Луиса, доставшегося ему в наследство, неподалёку от Батон-Руж. Родители его были мертвы - Луис намекал на двойное самоубийство - или убийство и самоубийство; Луис, будучи единственным ребёнком, унаследовал их дом и состояние. Огромное плантаторское жилище было выстроено на краю болота, стены его угрюмо проступали сквозь сумрак, окружавший его даже в летний полдень. Ветви первобытных дубов-великанов переплетались над домом, накрывая его целиком, словно чёрные руки, покрытые свисающим лишайником. Лишайник забрался во все уголки усадьбы, напоминая мне хрупкие клочья седых волос, волнующиеся под порывами влажного болотного бриза. Казалось, что вскоре он проникнет внутрь самого дома сквозь богато украшенные оконные рамы, и поползет по стенам и желобкам колонн.

Кроме нас в доме никого не было. Воздух был напоён сладким ароматом магнолий и зловонием болотного газа. Вечерами мы сидели на веранде и потягивали вино из семейного погреба, глазея сквозь крепчающий алкогольный туман на манившие нас с болот блуждающие огоньки, неустанно пытаясь придумать новые, ещё неизведанные развлечения.