JК
Владычица морей :: Синякин Сергей
Страница: 100 из 205Не введи нас во искушение, Господи, но избави от лукавого!
Но ворчали исподтишка, тайные прелестные письма пописывали, вслух же молчали - кому охота в государеву немилость попасть, живота и имущества лишиться?
30 мая 1707 года Федор Матвеевич Апраксин, родственник государя по жене его брата Федора, отмечал день рождения Петра Алексеевича в деревянном дворце государя. Среди назначенных гостей были и Раилов с Мягковым.
Празднование началось вечером. Днем же состоялись награждения и роздана была милостыня нищим. К вечеру у дома государя зажгли смоляные бочки. Яркие огни в окнах дворца привлекали к себе завистливое внимание прохожих. Мягков и Раилов прибыли на торжество вместе с Корнелием Крейсом и Иоганном Бреннеманном. Все четверо были без шпаг, поскольку во избежание дурных последствий от прилежного осушения бутылок строго было запрещено являться на празднование при шпагах.
Пажи встречали у пристани, камер-юнкеры - у крыльца, камергеры стояли наверху у дверей в синих ливреях, расшитых серебром. В прихожей сидел полицейский чин, записывавший имена прибывших, и четверка моряков не замедлила ему объявиться.
Государь жил довольно просто, поэтому в день его тезоименитства дворец приукрасили. Прибыло довольно много иностранцев, щеголявших расшитыми кафтанами и павлиньими перьями на широкополых шляпах. В первой комнате велись разговоры, обсуждались события и стояли группами молодые люди, благоговейно внимавшие речам доблестных мужей, которые живые примеры видели в своей жизни, и то было обстоятельством, достойным восхищения и внимания со стороны малоопытной молодежи.
В другой большой комнате все было иначе - здесь преобладали шум, говор, звон кубков, пришедшие обнимались, радуясь встречам, за клубами табачного дыма порой ничего не было видно.
Но ворчали исподтишка, тайные прелестные письма пописывали, вслух же молчали - кому охота в государеву немилость попасть, живота и имущества лишиться?
30 мая 1707 года Федор Матвеевич Апраксин, родственник государя по жене его брата Федора, отмечал день рождения Петра Алексеевича в деревянном дворце государя. Среди назначенных гостей были и Раилов с Мягковым.
Празднование началось вечером. Днем же состоялись награждения и роздана была милостыня нищим. К вечеру у дома государя зажгли смоляные бочки. Яркие огни в окнах дворца привлекали к себе завистливое внимание прохожих. Мягков и Раилов прибыли на торжество вместе с Корнелием Крейсом и Иоганном Бреннеманном. Все четверо были без шпаг, поскольку во избежание дурных последствий от прилежного осушения бутылок строго было запрещено являться на празднование при шпагах.
Пажи встречали у пристани, камер-юнкеры - у крыльца, камергеры стояли наверху у дверей в синих ливреях, расшитых серебром. В прихожей сидел полицейский чин, записывавший имена прибывших, и четверка моряков не замедлила ему объявиться.
Государь жил довольно просто, поэтому в день его тезоименитства дворец приукрасили. Прибыло довольно много иностранцев, щеголявших расшитыми кафтанами и павлиньими перьями на широкополых шляпах. В первой комнате велись разговоры, обсуждались события и стояли группами молодые люди, благоговейно внимавшие речам доблестных мужей, которые живые примеры видели в своей жизни, и то было обстоятельством, достойным восхищения и внимания со стороны малоопытной молодежи.
В другой большой комнате все было иначе - здесь преобладали шум, говор, звон кубков, пришедшие обнимались, радуясь встречам, за клубами табачного дыма порой ничего не было видно.