Властелин (Капитан Ульдемир - 3)   ::   Михайлов Владимир

И вот это, сейчас предстоящее, твой первый взнос...

Отец говорил тяжело, задыхаясь, иногда умолкая надолго; и на самом деле был он уже не жилец, это любой понял бы, едва взглянув на него. Но что-то протестовало в Изаре против предстоящего, против отведенной ему роли. Как бы ни было все это освящено традицией - от этого не становилось оно ни менее жестоким, ни более человечным.

- Папа, папа, а если... если я просто не могу?

Отец медленно открыл глаза. Не сразу собрался с силами, чтобы ответить:

- Слушай меня внимательно... Никому и никогда не говори таких слов. Они означают лишь одно: что ты непригоден для того, чтобы перенять власть. Ты - не властелин. И если только люди поймут это, они отстранят тебя. Или устранят. Законно или незаконно, все равно. Даже сам себе никогда больше не говори этого.

- Но почему, почему? Неужели по одному этому поступку можно судить о том, способен ли человек управлять Державой, или нет?

- Может быть, в каком-то другом мире и нельзя. Но в нашей Державе... в нашей Державе власть - прежде всего твердость, даже жестокость. Мы издавна приучены понимать только такой язык. Да, быть жестоким, порой очень жестоким - неприятно. Никому не приятно. И если ты берешься за власть, то первым твоим врагом, с которым придется схватиться не на жизнь, а на смерть, будешь ты сам. То доброе и ласковое, что есть в тебе. Это ты можешь оставить для твоих близких - но и только. Для остальных ты - сама твердость, сама жестокость, непреклонность.