Властитель   ::   Соколов Михаил

Илья находит смысл в самом процессе проживания. А Семен Кочетов лишен идеи. И чем-то обижен, знаете ли. Огромный запас заключенных в темницу сил; он старается быть первым во всем, что интересует так или иначе других. А самого его это не интересует. Он проигрывает вдвойне: за себя и за других. А сам не понимает. Вот мы идем в экспедицию, и он пойдет. И будет лучше других. А для чего? Сам он не знает.

К нам подошла Екатерина Малинина, послушала мужа и, не меняя приветливого выражения лица, стала вглядываться в зал. Незаметно для себя она прижалась к моему плечу теплым бедром, а рукой оперлась на плечо. У нее это выглядело так естественно, словно был не человеческий порыв, а некое природное явление. Муж, слегка отодвинув ее бедро, дабы не загораживало меня, продолжал развивать мысль.

Я вздрогнул и сделал движение, удивительно совпавшее с невольным движением всего зала, всех людей; забравший внимание присутствующих чистый звонкий аккорд пронесся по залу, подобно вздоху тяжелого древнего колокола. Недалеко от места, где раньше, в начале вечера, был вход, на возвышенности, откуда пурпурной лентой стекала пологая лестница, возник и тут же рассеялся молочно-голубой столб света. Вице-Премьер с супругой улыбаясь, оглядывали людское море внизу; рев приветствий, непринужденное и вольное, согласно, впрочем, этикету, изъявление восторгов… – все усиливающихся, по мере сокращения расстояния между символом Власти и подданными.