JК
Властитель :: Соколов Михаил
Страница: 345 из 427А они уж как-нибудь…
А потом мы уснули.
Я открыл глаза, не понимая ни где я, ни кто я. Плечо мое онемело, и я, боясь шелохнуться, с недоумением и даже со страхом всматривался в ореол черных волос, рассыпанных возле моего лица. Это продолжалось долю секунды. Потом я все вспомнил. Стена, где вчера была луна, являла какой-то лесной пейзаж; озеро со старой деревянной лодкой… Солнце еще не взошло, от молочного света, лишенного розового оттенка, веяло стальным холодом. Я разглядывал в раннем утреннем свете ее лицо, словно видел его впервые. Она крепко спала, ровно дышала, вероятно, ей не очень удобно было лежать на моем плече, и она положила себе под голову ладонь л иногда чуть хмурила брови, будто ее снова что-то тревожило. Я внимательно всматривался в ее лицо, словно на нем была написана моя судьба.
Потом я осторожно высвободил плечо и сел на постели. Пахло лесом, озером, женщиной. Она спала крепко. У нее было почти детское лицо. Где-то я бросил халат. Не найдя, как есть прошел в ванную комнату и потребовал у бдительного воздушного шарика душ, основательно взбодривший меня. После шарик-мажордом выбрал со мной костюм, – все так же нечто взбитое на плечах и темно-кремового цвета с коричневыми ленточками там и сям. Мода мне, мягко говоря, не нравилась, но, не желая выступать в роли застарелого консерватора, я одевался так… забавно. Однако шарик заверил, что это последний крик, у Ланской только последние модели. Хорошо.
Лена спала.
А потом мы уснули.
Я открыл глаза, не понимая ни где я, ни кто я. Плечо мое онемело, и я, боясь шелохнуться, с недоумением и даже со страхом всматривался в ореол черных волос, рассыпанных возле моего лица. Это продолжалось долю секунды. Потом я все вспомнил. Стена, где вчера была луна, являла какой-то лесной пейзаж; озеро со старой деревянной лодкой… Солнце еще не взошло, от молочного света, лишенного розового оттенка, веяло стальным холодом. Я разглядывал в раннем утреннем свете ее лицо, словно видел его впервые. Она крепко спала, ровно дышала, вероятно, ей не очень удобно было лежать на моем плече, и она положила себе под голову ладонь л иногда чуть хмурила брови, будто ее снова что-то тревожило. Я внимательно всматривался в ее лицо, словно на нем была написана моя судьба.
Потом я осторожно высвободил плечо и сел на постели. Пахло лесом, озером, женщиной. Она спала крепко. У нее было почти детское лицо. Где-то я бросил халат. Не найдя, как есть прошел в ванную комнату и потребовал у бдительного воздушного шарика душ, основательно взбодривший меня. После шарик-мажордом выбрал со мной костюм, – все так же нечто взбитое на плечах и темно-кремового цвета с коричневыми ленточками там и сям. Мода мне, мягко говоря, не нравилась, но, не желая выступать в роли застарелого консерватора, я одевался так… забавно. Однако шарик заверил, что это последний крик, у Ланской только последние модели. Хорошо.
Лена спала.