Внедрение   ::   Уотсон Йен

– Богом тебя заклинаю – говори на английском или хотя бы на французском. Мы не можем тебя понять.

Пьер стал изъясняться на французском, но синтаксические конструкции были безнадежно перемешаны – выходила совершенная белиберда.

– Концов не связать, – вздохнул Том Цвинглер.

– Похоже, у него уже пошли свободные ассоциации.

– Структура предложения нарушена, это так. Но, может быть, это его попытка перевести песнопения индейцев.

Вопросительный взгляд Пьера застыл на Соуле.

– Крис? – внезапно спросил он. Затем вырвался из рук Честера и отшатнулся. И вновь подхватил песню татуированного, ухмыляясь голым индейцам, окружавшим его, с мальчишеской гордостью ероша свою голубую опушку.

– Вы видели эти сгустки крови у него под носом?

– Этот человек спятил, – ухмыльнулся Честер. – Мы зря тратим время.

– Том, у него должны сохраниться записи. Он был педантичным человеком. Несколько романтичным – но педантом. Возможно, мы просто пытаемся его расшевелить не в самое подходящее время. Пойдем лучше заглянем в его хижину: поищем записи. Свидетельство его помешательства.

– О'кей, оставим этих ребят тешиться своими играми. Странно только, почему они танцуют здесь, а не в деревне.

– Здесь еще достаточно мелко – скорее всего, поэтому.

В одной из хижин Честер нашел диктофон Пьера и дневники, засунутые в рюкзак, подвешенный над водой.

Забравшись в вертолет, Соул принялся вслух переводить дневник Пьера.