Внедрение   ::   Уотсон Йен

Но Кайяпи сердитым жестом отослал его назад – и юноша юркнул в толпу, растворившись в ней и сразу утратив всю свою спесь.

Соул возвратился к постели роженицы и почти силой оторвал Пьера от разглядывания младенца. Тот вышел неохотно, растирая глаза кулаками.

– Что теперь говорит Кайяпи? Переведи, Пьер.

– Мака-и сам выпил воду, – запинаясь, словно заново вспоминая язык, выдавил Пьер.

– Ну-ну, и дальше?..

– Почувствуйте, как он сосет – как новорожденный молоко. Воды изливаются в его глотку.

– Дальше.

– Великое свершилось, благодаря Отцу Брухо. Но дитя… ну, Кайяпи, ну дает!

– Дальше!

– Ребенок – это еще не сам Мака-и. Это его послание к шемахоя. Мака-и не может прийти в виде человека. Но это его истинное послание. Чтобы показать это нам, он и пьет воду. Теперь его послание к племени должен передать верный человек.

– Я понял! – воскликнул Соул.

– Что?

– Слушай меня, Пьер. Сейчас ты подойдешь к Кайяпи и скажешь ему, что все слова насчет послания – правда, и человек, который объяснит, – тоже святая правда. Но напомни ему, что теперь старый Брухо не нужен. Понимаешь? Он должен удалиться. Так и скажи. И женщина из хижины тоже теперь не нужна. Мы и ее заберем. Иди же, договорись с ним. Ты не представляешь, как это важно.

(Господи, подумал он, эта женщина – никто из ее соплеменниц не зайдет в хижину, чтобы ей помочь?

Она должна остаться живой. Уцелеет она – уцелеет и мозг, насыщенный наркотиком.)

– Иди, скажи ему. Мы возьмем старика и женщину. И тогда руки у Кайяпи будут развязаны.