JК
Во имя рейтинга :: Мусаниф Сергей
Страница: 271 из 398 – Но я выше этого. Мне был важен сам труд. Труд облагораживает.
– От работы лошади мрут, – сказал Дионис. – Наверное, благородства не выносят.
– Почитай Маркса, – посоветовал ему Аполлон. – Поройся в первоисточниках.
Дэн
Смешно.
Гремлин способен стебаться над чем угодно.
В последнее время анимационные фильмы с его озвучкой очень популярны. Чего только стоят серии «Ахейская братва засылает послов» и «Любовь как крыса, полюбишь и Париса».
Лично мне было не до смеха. Прошел уже почти месяц с тех пор, как мы потеряли Италию, и, хотя новых потерь пока не было, этот факт не давал мне покоя.
Я аккуратно разговаривал со многими людьми – аккуратно потому, что не хотел прослыть сумасшедшим, – и выяснил, что о существовании Рима и сопутствующей ему страны помню только я один. Интересно, почему моя память выкинула этот фортель? И, быть может, все-таки что-то не в порядке со мной одним, а не со всем миром?
Порой я начинал чувствовать себя шизофреником.
Но поговорить начистоту я ни с кем так и не решился. Единственный, кто мог принять решение – мистер Картрайт, – и слушать ничего не будет о потенциальной опасности его проекта. Слишком он большие деньги в него вбухал.
А разговаривать с теми, кто не имеет права принимать никаких решений, это прямой путь к тому, чтобы заработать репутацию сумасшедшего. Так что я продолжал ходить на работу и выполнять свои служебные обязанности.
– От работы лошади мрут, – сказал Дионис. – Наверное, благородства не выносят.
– Почитай Маркса, – посоветовал ему Аполлон. – Поройся в первоисточниках.
Дэн
Смешно.
Гремлин способен стебаться над чем угодно.
В последнее время анимационные фильмы с его озвучкой очень популярны. Чего только стоят серии «Ахейская братва засылает послов» и «Любовь как крыса, полюбишь и Париса».
Лично мне было не до смеха. Прошел уже почти месяц с тех пор, как мы потеряли Италию, и, хотя новых потерь пока не было, этот факт не давал мне покоя.
Я аккуратно разговаривал со многими людьми – аккуратно потому, что не хотел прослыть сумасшедшим, – и выяснил, что о существовании Рима и сопутствующей ему страны помню только я один. Интересно, почему моя память выкинула этот фортель? И, быть может, все-таки что-то не в порядке со мной одним, а не со всем миром?
Порой я начинал чувствовать себя шизофреником.
Но поговорить начистоту я ни с кем так и не решился. Единственный, кто мог принять решение – мистер Картрайт, – и слушать ничего не будет о потенциальной опасности его проекта. Слишком он большие деньги в него вбухал.
А разговаривать с теми, кто не имеет права принимать никаких решений, это прямой путь к тому, чтобы заработать репутацию сумасшедшего. Так что я продолжал ходить на работу и выполнять свои служебные обязанности.