Вода и кораблики   ::   Рыбаков Вячеслав Михайлович

— На колени вставали — из-за меня?!

— Мы хотели, — побелевшими губами пролепетал Добрыня, — показать тебе, что не надо стесняться порыва. Захотел — сделал… Это было ужасно, когда ты хотел встать на колени перед телами друзей — и сдержался…

— Садисты.

Всеволод помолчал.

— А вчера Гийом рискнул, буквально открытым текстом объяснил… Ясутоки был против, потому и не пошел с вами из зала, но сам он ничего конструктивного предложить не мог, а мы были почти в панике, мы чувствовали, ты проваливаешься куда-то во враждебность…

— А потом девчонку подослали проверить, как пещерный козел усвоил урок? Мужика не нашлось?

— Светка… — медленно проговорил Всеволод. Его лицо совсем потемнело. — Она очень эмоциональная девчонка. И ты ей очень нравился, Коль, именно за то, за что она сказала… и правильно, в сущности, сказала, мы все уважаем тебя. Когда Гийом сказал…

— Сказал?! — гаркнул Коль, ухватившись за единственное слово, как за соломинку, в безумной надежде, что оно одно развеет кошмар всех прежних предчувствий и всех нынешних разъяснений.

— Да, по радиофону сказал. Он позвонил в группу адаптации сразу, а там уже все собрались в ожидании результатов вашего разговора, он знал, что его информации ждут, и не стал ползти по коридорам, позвонил. Отчасти поэтому мы не разучились разговаривать, Коль, ведь по радио нужно говорить словами… Когда он сказал, что ему показалось, что он что-то сдвинул в тебе — она рванулась, мы не успели ни задержать, ни посоветоваться.