Воин Арете   ::   Вулф Джин

Правда, порой до него обычному человеку не достать, так оно глубоко; но особенно искусные ныряльщики добираются и туда, а стало быть, дно есть и там. А дно – это земля. Таким образом, очевидно, что море покоится как бы в гигантской чаше, и самое глубокое место – посредине; дно, скорее всего, есть и там, даже если ныряльщикам до него не достать. Да и кроме того, чашу, в которой нет дна, вряд ли можно было бы наполнить водой.

– Продолжай, – снова сказала она.

– Если я буду продолжать, Гея, ты скажешь мне, в чем смысл твоей загадки?

– Нет, ты сам скажешь мне это. Но продолжай.

– Если смотреть вечером на солнце, видно, что оно с той же скоростью склоняется к закату, как и в полдень приближалось к зениту, вынырнув из-за восточного края неба. В таком случае, где же оно останавливается?

Очевидно, оно и не останавливается вовсе, но вращается и вращается по кругу без остановки, подобно луне и звездам, о которых можно сказать абсолютно то же самое. Если бы то, предполагаемое, море, в котором плавает земля, существовало, солнце, луна и звезды погрузились бы туда, и свет их тогда померк бы, но ведь этого не происходит! А стало быть, не существует и предполагаемого моря, на поверхности которого якобы плавает земля. А те моря, по которым плаваем на своих кораблях мы, покоятся на земле.

Как я уже говорил, вода всегда падает на землю. А что не падает? Птицы, разумеется! Иначе их всех перебьют. Если вспугнуть из кустов птицу, она, если захочет, пересядет на другой куст – или не пересядет.