JК
Воин Опаловой Луны :: Ластбадер Эрик Ван
Страница: 331 из 342И все же он продолжал настаивать:
– Но вы же можете ошибаться, я…
– Сеньор, уверяю вас, что Офейя никогда не бывала в ПуэртоЧикама со своим отцом. Выть может, во время своего отсутствия…
Но Мойши уже оттолкнул его с дороги и бросился вверх но лестнице. Когда это случилось?
– Сеньор, я не думаю, что вы вправе беспокоить…
– Чиизаи! – крикнул Мойши через плечо, не обращая внимания на все остальное. – Наружу! Окно спальни сеньоры!
Чиизаи повернулась и выскочила из зала, распахнув входную дверь и сбежав по ступенькам наружной лестницы.
Тем временем Мойши достиг второго этажа и промчался через верхний коридор. Дверь в его конце была закрыта. Изнутри не доносилось ни звука.
Он дернул дверную ручку, но дверь была заперта. Он отошел назад и с разбега ударил обутой в тяжелый ботинок ногой по дверному замку. Дверь слегка подалась, но устояла. Он ударил снова, вложив в удар всю силу, и замок сломался, дверь с грохотом распахнулась внутрь. Мойши влетел в комнату.
В комнате было темно, занавеси были опушены. Сначала ему показалось, что здесь никого нет. Затем, когда глаза привыкли к полумраку, он различил очертания тела, лежащего на кровати, и подошел ближе.
Цуки навзничь лежала на своем широком ложе. Из уголка ее рта струилась кровь. Платье ее было разорвано; она прижимала к груди подушку, словно ребенок, очнувшийся от кошмарного сна.
Но он знал теперь, что она пробудилась для кошмарного сна.
Рукоять зазубренного кинжала торчала в подушке – как раз напротив того места, где находилось ее сердце.
– Но вы же можете ошибаться, я…
– Сеньор, уверяю вас, что Офейя никогда не бывала в ПуэртоЧикама со своим отцом. Выть может, во время своего отсутствия…
Но Мойши уже оттолкнул его с дороги и бросился вверх но лестнице. Когда это случилось?
– Сеньор, я не думаю, что вы вправе беспокоить…
– Чиизаи! – крикнул Мойши через плечо, не обращая внимания на все остальное. – Наружу! Окно спальни сеньоры!
Чиизаи повернулась и выскочила из зала, распахнув входную дверь и сбежав по ступенькам наружной лестницы.
Тем временем Мойши достиг второго этажа и промчался через верхний коридор. Дверь в его конце была закрыта. Изнутри не доносилось ни звука.
Он дернул дверную ручку, но дверь была заперта. Он отошел назад и с разбега ударил обутой в тяжелый ботинок ногой по дверному замку. Дверь слегка подалась, но устояла. Он ударил снова, вложив в удар всю силу, и замок сломался, дверь с грохотом распахнулась внутрь. Мойши влетел в комнату.
В комнате было темно, занавеси были опушены. Сначала ему показалось, что здесь никого нет. Затем, когда глаза привыкли к полумраку, он различил очертания тела, лежащего на кровати, и подошел ближе.
Цуки навзничь лежала на своем широком ложе. Из уголка ее рта струилась кровь. Платье ее было разорвано; она прижимала к груди подушку, словно ребенок, очнувшийся от кошмарного сна.
Но он знал теперь, что она пробудилась для кошмарного сна.
Рукоять зазубренного кинжала торчала в подушке – как раз напротив того места, где находилось ее сердце.