JК
Война за Асгард :: Бенедиктов Кирилл
Страница: 142 из 1291— Такое дил надо отметить! Эй, кто там есть, тащи стол прямо сюда! Где мой графинчик, сволочи? Куда опять подевали?
Не дожидаясь, пока Сомов закончит разбираться с исчезнувшим графинчиком, Мондрагон, пошатываясь, направился к гимнастическому залу. Двое охранников стояли в нескольких шагах от Ивана, но никаких действий не предпринимали — ждали приказа хозяина.
Иван выглядел плохо. Плечо было разодрано перстнями-кастетами Аслана, спина и шея располосованы хлыстом-удавкой. В подреберье расползался огромный кровоподтек. Услышав шаги, мальчик открыл глаза и едва заметно улыбнулся
— Спасибо, — прошептал он, — толково у вас это получилось… Думал, хана мне… Если хозяин забить решил, то забьет обязательно…
— Уже не хозяин, — сказал Мондрагон, садясь рядом с ним на корточки. — Ты уже не его собственность. Он подарил тебя мне.
Веки Ивана снова опустились.
— И что… что вы будете со мной делать?
— Ничего, — удивился Сантьяго. — Там, где я живу, люди не принадлежат… не могут принадлежать кому-то. Ты будешь свободным, таким же, как я, таким же, как другие. У нас демократия, сынок.
— Господин Мондрагон, — еле слышно проговорил мальчик, — если вы меня отсюда заберете… вы же не отправите меня за Стену?
— Клянусь, — сказал Сантьяго торжественно, — что я никогда в жизни не отправлю тебя за Стену… и никому не дам отправить тебя за Стену… так что уж чего-чего, а этого ты можешь не бояться.
Уголки рта Ивана чуть дрогнули, но непонятно было, улыбается он или глотает слезы. Рубец от утреннего удара Сомова делал его лицо странным подобием двуликой итальянской маски — одна половина смеялась, другая плакала.
Не дожидаясь, пока Сомов закончит разбираться с исчезнувшим графинчиком, Мондрагон, пошатываясь, направился к гимнастическому залу. Двое охранников стояли в нескольких шагах от Ивана, но никаких действий не предпринимали — ждали приказа хозяина.
Иван выглядел плохо. Плечо было разодрано перстнями-кастетами Аслана, спина и шея располосованы хлыстом-удавкой. В подреберье расползался огромный кровоподтек. Услышав шаги, мальчик открыл глаза и едва заметно улыбнулся
— Спасибо, — прошептал он, — толково у вас это получилось… Думал, хана мне… Если хозяин забить решил, то забьет обязательно…
— Уже не хозяин, — сказал Мондрагон, садясь рядом с ним на корточки. — Ты уже не его собственность. Он подарил тебя мне.
Веки Ивана снова опустились.
— И что… что вы будете со мной делать?
— Ничего, — удивился Сантьяго. — Там, где я живу, люди не принадлежат… не могут принадлежать кому-то. Ты будешь свободным, таким же, как я, таким же, как другие. У нас демократия, сынок.
— Господин Мондрагон, — еле слышно проговорил мальчик, — если вы меня отсюда заберете… вы же не отправите меня за Стену?
— Клянусь, — сказал Сантьяго торжественно, — что я никогда в жизни не отправлю тебя за Стену… и никому не дам отправить тебя за Стену… так что уж чего-чего, а этого ты можешь не бояться.
Уголки рта Ивана чуть дрогнули, но непонятно было, улыбается он или глотает слезы. Рубец от утреннего удара Сомова делал его лицо странным подобием двуликой итальянской маски — одна половина смеялась, другая плакала.