Волчья тень   ::   де Линт Чарльз

Я уговариваю себя, что сестренке стало легче, когда я сбежала, только кого я обманываю? Никак нельзя было оставлять ее там, но что я тогда понимала? Мне самой-то было лет десять, когда я начала убегать, а потом, на улице, мне уже было не до того, чтобы о других думать, – дай бог самой выжить.

А тогда, раньше – ну, по большей части все было в порядке. Пока мы не выбивались из ряда, пока делали, что велят. Но стоило нам сделать что-нибудь левой рукой: отрезать ветчины, взять ножницы, кинуть мячик – и порки не миновать.

Порка. Трепка. Взбучка.

Забавно… Сколько лет я не произносила этих слов. Но стоит их вспомнить – уже взрослой, – и в памяти встает Козлиный Рай, и возвращаются все слова, которые я пыталась выбросить из своего словаря. Я не стыдилась бедности. Я стыдилась невежества, которое меня окружало. Невежества, которое гордилось собой и всякого, пытавшегося учиться или вести себя по-другому, объявляло выскочкой.

Я к тому веду, что есть теория, по которой левши больше склонны к искусству, а правши – к аналитическому мышлению. А я, хоть и казалась правшой, на самом деле свободно пользовалась обеими руками, особенно в детстве. И с мышлением у меня было так же. Были спонтанность, интуиция, помогавшая создавать хорошие картины, но и с логическим мышлением было неплохо. С математикой, с логическими задачами.

А теперь это ушло. Числа больше не держатся у меня в голове.

Понимаю: кажется, не так уж это страшно, но попробуйте представить, что вы всю жизнь что-то умели и вдруг разучились. Это и к телу относится, но с головой особенно страшно.