Волчья тень   ::   де Линт Чарльз

Беда в том, что со временем люди начали давать всему имена. Пересчитывать да определять. А как только что-то определишь – скажем, назовешь волка волком, – так он уже навсегда заперт в этом облике. Застывает, как пудинг, и, чтобы изменить его, надо все основательно перемешать. Понимаете меня пока что?

Обе мы киваем, хотя я, надо думать, понимаю малость больше, чем Рози. Ей никогда не давались отвлеченные рассуждения.

– Словом, – продолжает мисс Люсинда, – время шло, и все потихоньку принимало такой облик, с которым все согласились. Только Народ не попался на эту удочку, а всё потому, что они наполовину живут в другом мире. Одной ногой стоят в том, который вы, девоньки, называете страной снов. Да и другие его так зовут. А вообще, какие только имена не дают! Мир духов, иной мир… В резервации индейцы говорят про него «манидо-аки». Всякому случается там побывать – во сне, – но мало кто умеет, проснувшись, вспомнить, что видел. А если и вспомнят, так не знают, что все там такое же настоящее, как в этом мире, в котором мы, девоньки, теперь сидим. Но вот те, кто зовет себя Народом, о котором я вам тут толковала, они ходят в обоих мирах и потому могут менять обличье. В их жилах старая кровь, и отсюда их способность переходить туда-обратно наяву, а в воздухе страны снов есть что-то такое, что позволяет им иметь не один вид.

– Так эти собакоголовые из них были? – спрашиваю я.

Мисс Люсинда пожимает плечами:

– Может, из них. А если не из Народа, так в близком родстве с ним.