JК
Волчья тень :: де Линт Чарльз
Страница: 44 из 638Она могла бы избавиться от него уже сегодня или через неделю, через месяц…
– Но она поправится?
– Ну конечно поправится, – солгала Софи, обманывая не столько Мону, сколько самое себя.
На самом деле она не знала, поправится ли когда-нибудь Джилли. Травмы, и особенно этот паралич, словно бы смяли и погасили в ней казавшийся негасимым дух. Оно и понятно, если подумать, через что ей пришлось пройти, но как противоестественно было видеть Джилли такой: лежит, уставившись в потолок, отвечает односложно и невнятно, потому что паралич коснулся и одной стороны рта.
– Она умеет бороться? – спросил у Софи врач сегодня утром под конец беседы.
Четыре дня назад Софи без колебаний ответила бы: «да».
– Потому что самые настойчивые, – пояснил доктор, – восстанавливаются быстрее всего. – Он грустно покачал головой. – Если они сдаются, им уже никто не поможет.
– Я не позволю ей сдаться, – сказала ему Софи. Но сказать легко, а вот что делать? Как заставить человека хотеть жить?
– Я не хочу здесь быть, – проговорила, лежа там, Джилли, сломленная и бледная. Полголовы обрито, слова невнятно цедятся уголком рта. Но ей хоть трубки из носа вынули, и дышала она теперь без помощи аппарата.
– Я знаю, что не хочешь, – ответила Софи, присев на край кровати и вытирая ей лоб мокрым полотенцем. – Мы все не хотим, чтобы ты была здесь. Но только пока у тебя нет выбора.
– Есть выбор, – возразила Джилли. – Я могу снова уснуть. Могу уйти в страну снов.
Самая длинная фраза, которую услышала от нее Софи за все утро.
– Но она поправится?
– Ну конечно поправится, – солгала Софи, обманывая не столько Мону, сколько самое себя.
На самом деле она не знала, поправится ли когда-нибудь Джилли. Травмы, и особенно этот паралич, словно бы смяли и погасили в ней казавшийся негасимым дух. Оно и понятно, если подумать, через что ей пришлось пройти, но как противоестественно было видеть Джилли такой: лежит, уставившись в потолок, отвечает односложно и невнятно, потому что паралич коснулся и одной стороны рта.
– Она умеет бороться? – спросил у Софи врач сегодня утром под конец беседы.
Четыре дня назад Софи без колебаний ответила бы: «да».
– Потому что самые настойчивые, – пояснил доктор, – восстанавливаются быстрее всего. – Он грустно покачал головой. – Если они сдаются, им уже никто не поможет.
– Я не позволю ей сдаться, – сказала ему Софи. Но сказать легко, а вот что делать? Как заставить человека хотеть жить?
– Я не хочу здесь быть, – проговорила, лежа там, Джилли, сломленная и бледная. Полголовы обрито, слова невнятно цедятся уголком рта. Но ей хоть трубки из носа вынули, и дышала она теперь без помощи аппарата.
– Я знаю, что не хочешь, – ответила Софи, присев на край кровати и вытирая ей лоб мокрым полотенцем. – Мы все не хотим, чтобы ты была здесь. Но только пока у тебя нет выбора.
– Есть выбор, – возразила Джилли. – Я могу снова уснуть. Могу уйти в страну снов.
Самая длинная фраза, которую услышала от нее Софи за все утро.