Волчья верность   ::   Игнатова Наталья Владимировна

У них был шанс уйти от Мечника, очень быстрого, очень опасного, неуязвимого, новсе-таки не вездесущего. Был шанс скрыться в лесу или в горных пещерах, затаиться, спрятаться. Но сверху их настигали выстрелы болида, их, как траву, косили острые серпы под днищем, и уж конечно, никто из бегущих не мог сравняться в скорости с бесшумной серой машиной.

А еще орки бросали оружие. Орочьи женщины падали на колени, умоляя о пощаде, плакали и кричали орочьи дети, совсем маленькие дети… Зверь лишь улыбался, глядя, как Князь опускает мечи, не умея, даже и не пытаясь заставить себя убивать безоружных и беззащитных.

Убийца? Да он скорее себя позволит зарезать.

Сдавшимися орками занимался Зверь. Если позволяло время, обходился ножом, без изысков – жертв было столько, что, даже убивая их быстро, сил он забирал более чем достаточно. Не боль, так страх – страха хватало. И уж, конечно, жизни. Чужие жизни. Сладкие посмертные дары.

Впрочем, некоторыми он все-таки лакомился подолгу. Попадались иногда такие экземпляры, что просто грех убить, не замучив.

Когда время не позволяло. Зверь орков просто расстреливал.

Князь уходил. Всегда. Убивал всех, кто сопротивлялся, и уходил.

Но ни разу не запретил расправляться с выжившими.

А однажды на дневке, в одном из схронов, сказал вдруг, словно продолжая разговор:

– Палаческую работу за меня всегда делали другие.

– Мне она нравится, – напомнил Зверь.

– Знаю. Хисс от'геррс аш асс, [18] – спокойно сообщил Князь.

И принялся полировать свои мечи.