JК
Волшебница Колдовского мира (пер. А. А. Смирновой) :: Нортон Андрэ
Страница: 199 из 239Хиларион знает слишком много, чтобы взять его в Долину. Надо узнать бы нем побольше, прежде чем принести ему какую-нибудь клятву.
– У нас мудрая дочь, – сказала мать. – А теперь рассказывай побыстрее, о чем умолчала раньше.
Я рассказала, не упуская ничего, о своем участии в планах Дензила и о том, что случилось потом. Когда я замолчала, мать кивнула.
– Теперь понятно, почему ты подозреваешь Хилариона. Но…
Она как бы прислушалась, и я поняла, что она послала усик мысленного поиска к Хилариону.
– Так…
Ее обращенный внутрь взгляд стал обычным, и она обратилась к нам.
– Не думаю, что нам стоит бояться его отношения к нам. Время в этом мире, видимо, очень различимо. Даже больше, чем мы думали. Ах, как тяжело человеку видеть, что его мир пропал, хотя сам он еще здесь, на родной земле. Я вот думаю… Скажи-ка дочь, ты в самом деле считаешь, что Хиларион может угрожать тому, что нам дорого?
Я, вспомнив Дензила, отбросила сомнения и сказала:
– Да.
Мать, казалось, не была в этом убеждена. Она открыла нам свой мозг, и я могла прочитать, хотя бы частично, то, что она узнала от Хилариона.
Там была такая боль, такое отчаяние, что я вздрогнула и телом, и мозгом и закричала, что не хочу больше ничего знать.
Она отпустила меня.
– Как видишь, – сказала она, – его занимают собственные мысли, и они таковы, что их нелегко нарушить. Если мы уйдем…
– Давайте уйдем, – сказала я.
– У нас мудрая дочь, – сказала мать. – А теперь рассказывай побыстрее, о чем умолчала раньше.
Я рассказала, не упуская ничего, о своем участии в планах Дензила и о том, что случилось потом. Когда я замолчала, мать кивнула.
– Теперь понятно, почему ты подозреваешь Хилариона. Но…
Она как бы прислушалась, и я поняла, что она послала усик мысленного поиска к Хилариону.
– Так…
Ее обращенный внутрь взгляд стал обычным, и она обратилась к нам.
– Не думаю, что нам стоит бояться его отношения к нам. Время в этом мире, видимо, очень различимо. Даже больше, чем мы думали. Ах, как тяжело человеку видеть, что его мир пропал, хотя сам он еще здесь, на родной земле. Я вот думаю… Скажи-ка дочь, ты в самом деле считаешь, что Хиларион может угрожать тому, что нам дорого?
Я, вспомнив Дензила, отбросила сомнения и сказала:
– Да.
Мать, казалось, не была в этом убеждена. Она открыла нам свой мозг, и я могла прочитать, хотя бы частично, то, что она узнала от Хилариона.
Там была такая боль, такое отчаяние, что я вздрогнула и телом, и мозгом и закричала, что не хочу больше ничего знать.
Она отпустила меня.
– Как видишь, – сказала она, – его занимают собственные мысли, и они таковы, что их нелегко нарушить. Если мы уйдем…
– Давайте уйдем, – сказала я.