JК
Новый поворот :: Скаландис Ант
Страница: 462 из 520Ну а легализация публичных домов, грамотная медицинская пропаганда, раздельное обучение в школах и ненавязчивое религиозное воспитание с правом свободного выбора конфессии довершили дело. Уровень морально-этического и нравственного здоровья россиян году к восьмому примерно сделался высок как никогда прежде.
Так обычно писали в газетах.
Однако что-то во всем этом продолжало тревожить Микиса. Какая-то неудовлетворенность оставалась. «Половая неудовлетворенность», — шутил он про себя. Но шутки шутками, а ведь не так решили проблему. Решили, действительно решили. Но не так. Потому и процветала вновь двойная мораль: для народа — одно, для избранных — совсем другое.
В Школе секса Микису нравилось. Во-первых, здесь все было просто. Старая добрая теория «стакана воды»: захотел пить — налил в стакан и выпил, захотел женщину — взял ее и поимел. Во-вторых, в Школе все делалось красиво. Да, да эстетика секса культивировалась всерьез. Именно здесь он узнал, как прекрасны могут быть на картине или в медленном танце распахнутые настежь женские гениталии. Раньше они совсем не казались ему таковыми, раньше, когда юный Мика таскал у отца порнокассеты. (А ведь тогда порнографию продавали на каждом углу!) Грязные сцены возбуждали и даже заставляли потом разряжаться в туалете, но они были грязными — от начала и до конца, и оставляли в душе гнусный, как бы неприятно пахнущий осадок.
Так обычно писали в газетах.
Однако что-то во всем этом продолжало тревожить Микиса. Какая-то неудовлетворенность оставалась. «Половая неудовлетворенность», — шутил он про себя. Но шутки шутками, а ведь не так решили проблему. Решили, действительно решили. Но не так. Потому и процветала вновь двойная мораль: для народа — одно, для избранных — совсем другое.
В Школе секса Микису нравилось. Во-первых, здесь все было просто. Старая добрая теория «стакана воды»: захотел пить — налил в стакан и выпил, захотел женщину — взял ее и поимел. Во-вторых, в Школе все делалось красиво. Да, да эстетика секса культивировалась всерьез. Именно здесь он узнал, как прекрасны могут быть на картине или в медленном танце распахнутые настежь женские гениталии. Раньше они совсем не казались ему таковыми, раньше, когда юный Мика таскал у отца порнокассеты. (А ведь тогда порнографию продавали на каждом углу!) Грязные сцены возбуждали и даже заставляли потом разряжаться в туалете, но они были грязными — от начала и до конца, и оставляли в душе гнусный, как бы неприятно пахнущий осадок.