JК
Волшебный бумеранг (Космологическая феерия) :: Руденко Николай Данилович
Страница: 334 из 361Солнце всходило, как обычно, а в полдень стояло высоко над головой — в самом центре голубого купола.
Николай бежал по джунглям, по скалистым холмам, не отдавая себе отчета в том, куда он бежит, словно где-то еще действовала станция сомнамбулизма, которая парализовала своими волнами его мозг. Колючие кусты рвали одежду, ветки деревьев били по шлему, ноги и руки изодраны, но он ничего не замечал.
Он все еще не мог осмыслить того, что случилось. Перед глазами возникали родные лица — Чамино, Лашуре, Эло и Гашо. Но всех их заслоняло лицо Лочи…
Он понимал, что грех убиваться об утрате одного человека, когда произошла такая катастрофа и погибло человечество со всеми своими достижениями, с космическими городами и Пантеоном Разума, но не мог побороть своих чувств. Какое право имел он жить, если нет ее?…
«У меня дурное предчувствие…» — звенели и звенели слова Лочи под его шлемом, словно не зеленые ветки задевали его, а милые, родные руки Лочи.
А она стояла перед глазами — недосягаемая, за невидимой стеной билась розовыми крыльями о холодную преграду корабля…
Николай резко остановился над обрывом — там клокотал пенящийся водопад, орошая прибрежную зелень искристой росой.
Николай бежал по джунглям, по скалистым холмам, не отдавая себе отчета в том, куда он бежит, словно где-то еще действовала станция сомнамбулизма, которая парализовала своими волнами его мозг. Колючие кусты рвали одежду, ветки деревьев били по шлему, ноги и руки изодраны, но он ничего не замечал.
Он все еще не мог осмыслить того, что случилось. Перед глазами возникали родные лица — Чамино, Лашуре, Эло и Гашо. Но всех их заслоняло лицо Лочи…
Он понимал, что грех убиваться об утрате одного человека, когда произошла такая катастрофа и погибло человечество со всеми своими достижениями, с космическими городами и Пантеоном Разума, но не мог побороть своих чувств. Какое право имел он жить, если нет ее?…
«У меня дурное предчувствие…» — звенели и звенели слова Лочи под его шлемом, словно не зеленые ветки задевали его, а милые, родные руки Лочи.
А она стояла перед глазами — недосягаемая, за невидимой стеной билась розовыми крыльями о холодную преграду корабля…
Николай резко остановился над обрывом — там клокотал пенящийся водопад, орошая прибрежную зелень искристой росой.