JК
Волшебный бумеранг (Космологическая феерия) :: Руденко Николай Данилович
Страница: 347 из 361Она была строгойи неприступной. Она еще не видела в нем человека. Он был для нее только математическим символом, сигналами на экране, суммой лучевых колебаний.
Неужели философ Ну расшифровал его генетический код? Неужели они освободили его из саркофага? Чья же это рука лежит на его волосах? Кто его целует? Неужели радужная Ми — дочь философа?…
Коля закрывает глаза.
Где он? Словно сквозь редеющий туман, он видит черты родного лица. И ему становится жутко…
Он закрывал глаза, чтобы немного опомниться, потом снова открывал их и глядел в лицо, которое было всего родней ему во всей вселенной. Из груди вырывался крик, но Коля сдерживал его в себе.
Это была его Лоча!..
Живая — не видение, а такая же, какой он знал ее всегда. Вселенная расступилась перед их любовью, смерть Фаэтона не убила ее, и вот она разыскала своего Акачи на Земле, напоминавшей сейчас гигантский кипящий котел.
Да, это была она, его Лоча!
На ней не было скафандра — Лоча была в розовой одежде космических встреч и разлук. И она сейчас была похожа на ту самую Лочу, какой он видел ее в последний раз. В ней пела жизнь, пела наперекор смерти, сотрясавшей космос. Лоча была Сеятельницей, что бросает зерна среди галактик, и руки ее пахли лепестками заоблачных цветов, а губы целовали потный лоб Коли.
— Это я, Акачи… Это я! Мы с отцом еле тебя отыскали.
Неужели философ Ну расшифровал его генетический код? Неужели они освободили его из саркофага? Чья же это рука лежит на его волосах? Кто его целует? Неужели радужная Ми — дочь философа?…
Коля закрывает глаза.
Где он? Словно сквозь редеющий туман, он видит черты родного лица. И ему становится жутко…
Он закрывал глаза, чтобы немного опомниться, потом снова открывал их и глядел в лицо, которое было всего родней ему во всей вселенной. Из груди вырывался крик, но Коля сдерживал его в себе.
Это была его Лоча!..
Живая — не видение, а такая же, какой он знал ее всегда. Вселенная расступилась перед их любовью, смерть Фаэтона не убила ее, и вот она разыскала своего Акачи на Земле, напоминавшей сейчас гигантский кипящий котел.
Да, это была она, его Лоча!
На ней не было скафандра — Лоча была в розовой одежде космических встреч и разлук. И она сейчас была похожа на ту самую Лочу, какой он видел ее в последний раз. В ней пела жизнь, пела наперекор смерти, сотрясавшей космос. Лоча была Сеятельницей, что бросает зерна среди галактик, и руки ее пахли лепестками заоблачных цветов, а губы целовали потный лоб Коли.
— Это я, Акачи… Это я! Мы с отцом еле тебя отыскали.