JК
Волшебство для короля :: Худ Дэниел
Страница: 303 из 352Реки вверх не текут, но людской поток попирал все законы природы.
Паломники подходили к раскиданным вдоль дороги лоткам, покупали еду, амулеты, свечи и благовония, крутили колеса фортуны. Торговля шла бойко, однако никто из лоточников не горланил, расхваливая свой товар. Цены назывались шепотом и были очень приемлемыми, за гроши тут не бились. В этой особой атмосфере торжественности и устремленности к общей цели Лайам чувствовал себя немного чужим, отверженным, и в то же время он ощущал свое превосходство.
Ведь все эти люди идут лишь затем, чтобы помолиться о здравии короля, он же несет с собой снадобье, способное поставить его на ноги. Пока они будут расшибать в поклонах богам свои лбы, он вступит в смертельную схватку с изменником, задумавшим погубить Никанора. «И никто об этом не знает! Такое тут никому и в голову не придет!»
Лайам расправил плечи, презрительно косясь на паломников. Справа брела плохо одетая женщина с изможденным лицом, она несла на руках спящего малыша. Устыдившись своих мыслей, Лайам опустил голову и ускорил шаг. Женщина пропала из виду.
На половине пути к перевалу он тоже остановился, чтобы купить черствый заплесневелый хлебец, затем снова присоединился к процессии. Вокруг все молчали – то ли сберегая дыхание, то ли опасаясь нарушить торжественную тишину. Ноги болели, намятые туфлями, не предназначенными для долгой ходьбы. Лайам шагал и шагал, сунув руки в карманы.
Паломники подходили к раскиданным вдоль дороги лоткам, покупали еду, амулеты, свечи и благовония, крутили колеса фортуны. Торговля шла бойко, однако никто из лоточников не горланил, расхваливая свой товар. Цены назывались шепотом и были очень приемлемыми, за гроши тут не бились. В этой особой атмосфере торжественности и устремленности к общей цели Лайам чувствовал себя немного чужим, отверженным, и в то же время он ощущал свое превосходство.
Ведь все эти люди идут лишь затем, чтобы помолиться о здравии короля, он же несет с собой снадобье, способное поставить его на ноги. Пока они будут расшибать в поклонах богам свои лбы, он вступит в смертельную схватку с изменником, задумавшим погубить Никанора. «И никто об этом не знает! Такое тут никому и в голову не придет!»
Лайам расправил плечи, презрительно косясь на паломников. Справа брела плохо одетая женщина с изможденным лицом, она несла на руках спящего малыша. Устыдившись своих мыслей, Лайам опустил голову и ускорил шаг. Женщина пропала из виду.
На половине пути к перевалу он тоже остановился, чтобы купить черствый заплесневелый хлебец, затем снова присоединился к процессии. Вокруг все молчали – то ли сберегая дыхание, то ли опасаясь нарушить торжественную тишину. Ноги болели, намятые туфлями, не предназначенными для долгой ходьбы. Лайам шагал и шагал, сунув руки в карманы.