JК
Волхв-самозванец :: Зубко Алексей
Страница: 102 из 442Я вот способ знаю, народный: берете десяток крысиных хвостиков и пучок вороньих перьев…
Досказать рецепт Прокоп не успел, вернулся кот-баюн с чашкой дымящейся жидкости и бодрым голосом предложил выпить «сей напиток чудесный».
— Что это? — спросил я.
— Микстура.
Я понюхал. Действительно, пахло травами и лекарствами.
— Надеюсь, не из мышиных хвостиков? — пошутил я, делая глоток.
— Конечно нет, — успокоил он меня. Подождал, пока я допью, и пояснил: — Из грибов и трав.
— Каких? — Сердечко мое нехорошо заныло, предчувствуя дурное.
— Разных.
— И грибов?
— Само собой… самых лучших, с огромными такими красными шапками в белый горошек.
— А… ты… мухоморами меня напоил?
— Ага. Ими, родимыми.
— Ш-ш-шкуру с-сниму! — борясь с резко нахлынувшей сонливостью, пригрозил я. Изображение окружающего мира подернулось мутной пеленой и принялось раскачиваться, словно маховик ходиков — «тик-так».
Последней здравой идеей, промелькнувшей у меня в голове, было — надо поскорее бежать из этого мира, пока эти дружественно расположенные лекари-самоучки не довели меня до гробовой доски. Если уже не поздно.
Собрав в кулак всю свою волю и удерживая мутнеющее сознание, я принялся лихорадочно действовать. Откуда только силы взялись?
Отправив домового и кота кормить коней, я при помощи Пусика и Гнусика, молча делавших свое дело, спустился в подвал и закрыл за собой дверь.
Извини, Прокоп… извини, Василий…
Превозмогая тошноту и головокружение, я двинулся к двери с надписью «РОДИНА МОЯ. СОВРЕМЕННОСТЬ».
Досказать рецепт Прокоп не успел, вернулся кот-баюн с чашкой дымящейся жидкости и бодрым голосом предложил выпить «сей напиток чудесный».
— Что это? — спросил я.
— Микстура.
Я понюхал. Действительно, пахло травами и лекарствами.
— Надеюсь, не из мышиных хвостиков? — пошутил я, делая глоток.
— Конечно нет, — успокоил он меня. Подождал, пока я допью, и пояснил: — Из грибов и трав.
— Каких? — Сердечко мое нехорошо заныло, предчувствуя дурное.
— Разных.
— И грибов?
— Само собой… самых лучших, с огромными такими красными шапками в белый горошек.
— А… ты… мухоморами меня напоил?
— Ага. Ими, родимыми.
— Ш-ш-шкуру с-сниму! — борясь с резко нахлынувшей сонливостью, пригрозил я. Изображение окружающего мира подернулось мутной пеленой и принялось раскачиваться, словно маховик ходиков — «тик-так».
Последней здравой идеей, промелькнувшей у меня в голове, было — надо поскорее бежать из этого мира, пока эти дружественно расположенные лекари-самоучки не довели меня до гробовой доски. Если уже не поздно.
Собрав в кулак всю свою волю и удерживая мутнеющее сознание, я принялся лихорадочно действовать. Откуда только силы взялись?
Отправив домового и кота кормить коней, я при помощи Пусика и Гнусика, молча делавших свое дело, спустился в подвал и закрыл за собой дверь.
Извини, Прокоп… извини, Василий…
Превозмогая тошноту и головокружение, я двинулся к двери с надписью «РОДИНА МОЯ. СОВРЕМЕННОСТЬ».