JК
Волхв-самозванец :: Зубко Алексей
Страница: 290 из 442Булавы и мечи на поясе богатырские — простому человеку такой от земли не поднять, копья из цельного дерева, металлом обитые.
— Добровольцы? — улыбаясь по-отцовски, спросил воевода Кондратий.
— Добровольцы.
— Постоите за честь царя и державы?
— Готовы во славу государеву головы сложить.
И без подсказок стало понятно, что на победу они не рассчитывают, считая противника непобедимым.
И тут меня такая обида и злость взяли, что просто мочи нет.
— Это мой бой, — сказал я, запрыгивая в седло и обнажая меч-кладенец.
— Удачи! — только и молвил воевода. Оглянувшись на карету, я увидел, как мелькнуло в окне милое личико, затем она тронулась и понеслась прочь в сопровождении всадников, волков и ведьм.
Пришпорив Урагана, я протиснулся через ряды почтительно расступившегося ополчения, отказался от предложенного копья — все равно пользоваться им не умею — и под ободряющие крики воинства предстал пред Чудом-Юдом, восседающим на черном коне.
Узнав меня, он на миг смешался, затем произнес:
— Сегодня ты умрешь первым, а потом они.
— Ты решил меня до смерти своими тупыми репликами довести?
Взревев, Чудо-Юдо послал своего коня вперед, выставив копье.
— Смерть угнетателям! — заорал я и направил коня в сторону Чуда-Юда.
Комья земли брызнули из-под копыт наших коней, подбадривающие крики обеих армий отдалились, заглушенные свистом ветра в ушах и гулким стуком неистово бьющегося сердца.
— Добровольцы? — улыбаясь по-отцовски, спросил воевода Кондратий.
— Добровольцы.
— Постоите за честь царя и державы?
— Готовы во славу государеву головы сложить.
И без подсказок стало понятно, что на победу они не рассчитывают, считая противника непобедимым.
И тут меня такая обида и злость взяли, что просто мочи нет.
— Это мой бой, — сказал я, запрыгивая в седло и обнажая меч-кладенец.
— Удачи! — только и молвил воевода. Оглянувшись на карету, я увидел, как мелькнуло в окне милое личико, затем она тронулась и понеслась прочь в сопровождении всадников, волков и ведьм.
Пришпорив Урагана, я протиснулся через ряды почтительно расступившегося ополчения, отказался от предложенного копья — все равно пользоваться им не умею — и под ободряющие крики воинства предстал пред Чудом-Юдом, восседающим на черном коне.
Узнав меня, он на миг смешался, затем произнес:
— Сегодня ты умрешь первым, а потом они.
— Ты решил меня до смерти своими тупыми репликами довести?
Взревев, Чудо-Юдо послал своего коня вперед, выставив копье.
— Смерть угнетателям! — заорал я и направил коня в сторону Чуда-Юда.
Комья земли брызнули из-под копыт наших коней, подбадривающие крики обеих армий отдалились, заглушенные свистом ветра в ушах и гулким стуком неистово бьющегося сердца.