Воровское небо   ::   Асприн Роберт

Увидев, как дверной проем заполнился балахоном цвета гусиного помета, Фелтерин испытал немалый шок. Но тут же взял себя в руки. Вомистритус ввалился в комнату и тоже принялся поздравлять.

- Никогда не видел ничего подобного! - вещал критик громким, но плохо поставленным баритоном. - Какая тонкость!

Какой стиль! Это куда изысканней, чем та аляповатая трагедия, которую вы ставили в прошлый раз! Мои комплименты! Можете быть уверены, мои завтрашние статьи будут целиком положительными. Госпожа Глиссельранд, вы были неподражаемы!

Когда вы оплакивали неверность графа, я буквально рыдал! А вы, мастер Фелтерин, мастерски сыграли шута Чего стоит последняя сцена, где вы каетесь перед ней, опустившись на одно колено!

Никогда бы не подумал, что человек вашего возраста может быть столь легок! Ах, леди Сашана, разумеется, самые горячие комплименты - вам! Какая походка! Какая песня! Какое изящное объяснение в любви! Как можно было устоять перед вами? Право же, я думал, что у графини каменное сердце! А уж если я так подумал, можете быть уверены, что все прочие зрители думали также.

Ибо разве не в этом цель критика? Выступать глашатаем мнения аудитории? Попытаться воспринять пьесу не так, как воспринял бы ее один он, но ощутить и осознать, что чувствует каждый зритель! Почти то же самое, что работа режиссера - не так ли, мастер Фелтерин? Только вы пытаетесь представить себя на месте зрителя до того, как пьеса сыграна, я же пытаюсь сделать это, когда спектакль уже на сцене. Увидеть, увидели ли вы то, что видят они.