О, счастливица!   ::   Хайасен Карл

В его кошмарах фигурировали грифы, и Пухл клял бабу-ниггершу.

Прежде чем забраться в ялик, она в мучительных деталях предупредила его о грифах-урубу. Небо над Перл-Ки ими просто кишело.

– Они придут за твоим другом, – сказала она, опускаясь на колени рядом с ним на берегу. – И ты ничего не сможешь поделать.

Люди думают, что все канюки охотятся по запаху, сказала она, но это не так. Грифы-индейки используют свой нос, а грифы-урубу охотятся, исключительно полагаясь на зрение. Их глаза в двадцать или тридцать раз мощнее человеческих, сказала она. Когда они так кружат – ниггерша показала наверх, и они там кружили, не поспоришь, – это значит, что они высматривают падаль.

– Это еще чё? – Пухл на ощупь попытался открыть свое рваное веко, чтобы получше разглядеть птиц. Все его органы горели от лихорадки – он чувствовал, что заражен от кончиков пальцев до макушки.

– Падаль, – ответила женщина, – это еще одно название для мертвого мяса.

– Твою бога душу.

– Фишка в том, чтобы не переставать шевелиться, ясно? Делай что угодно, только не лежи и не отрубайся, – сказала она. – Потому что они могут решить, что ты умер. Тогда-то они и придут за тобой. А уж как только начнут, господи… Просто не забывай делать так, как я сказала. Не переставай двигаться. Руки, ноги, что угодно. Если канюки видят движение, они обычно держатся подальше.

– Но мне поспать надо.

– Только когда стемнеет. Они питаются в основном в дневное время.