Восстание   ::   Кейт Уильям

Былое соперничество так просто не уходило. Половина государств Европейской Федерации ненавидела другую половину, и, несмотря на Тейкоку-но Хейва – Имперский Мир, – в некоторых частях континента злоба и враждебность всё ещё тлели, грозя в любой момент вспыхнуть ярким пламенем. Но это на Земле. Здесь же, вдали от дома, националистические распри исчезли, а чувство общей родины ещё теснее сплачивало мужчин и женщин, знавших, что им не на кого положиться, кроме самих себя. Такая близость, спаянность редко распространялась на местных, хотя большинство колонистов на Эриду были из Центральной и Северной Европы, а также из восточной части Северной Америки. Земляне не любили местных – а после гибели Дуарте даже ненавидели их, потому что полковник пользовался огромной популярностью у своих людей, – но по истечении определённого испытательного срока уже начинали думать иначе и воспринимали новобранцев, вроде Кляйнста, как коллег-джекеров, а не местных или, как их еще называли, минеи. Особенность человеческой психологии, размышлял Дэв, состоит в том, что солдаты-уроженцы Европы могут ненавидеть местных, европейцев по происхождению, и при этом считать одного из них товарищем по оружию, даже включая его семью в категорию «своих».

– Извините, ребята, – ответил Дэв на предложение Барре. – Но у нас приказ, а от него нам нельзя отступить ни на шаг. Нет времени… а потом, не думаю, что ВОКОГ одобрит общение с противником.