Восход над Шалмари   ::   Имранов Андрей

Морозный воздух обжигал ноздри, но этим все было нипочем - в свете костра хорошо было видно, как молодой упитанный парень, в распахнутом полушубке и без шапки, жестикулируя и возмущаясь, наскакивал на невозмутимого собеседника, словно пытаясь скинуть его со складного стульчика.

- Да ты че гонишь?! Я в десанте два года отбегал, полгода в Карабахе и месяц в Приднестровье, на, пока осколок не поймал! Я, бля, знаю, что может сделать пуля, а что - нет. Спору нет, эсведэшка - хорошая волына, но это - не бронебойное орудие, на! Двоих одной пулей еще, может, и уложит, но двоих, машину навылет, да еще третьего - это ты, брат, зведишь. Я тебя уважаю, но ты - звездишь!

- Секач, ты мое слово знаешь - раз сказал, значит отвечаю, - спокойно ответил сидящий пожилой мужчина, - сядь лучше и пропусти стаканчик под мясо - шашлык достойный вышел. И шапку одень - голову остудишь.

Названный Секачом молодчик присел, что-то бурча, у костра, потянулся к воткнутому в снег шампуру:

- Не, Корень, не убедил ты меня. Не бывает так, на.

- Делов-то, - донеся меланхоличный басок с другой стороны костра, - о чем звук? Айда, типа, следственный эксперимент устроим. Пусть Санек машиной впишется, а ты, Николай мазу потянешь, если базар твой пустым выйдет. Как, Секач, впишешься?

Санек-Секач, держа в одной руке шампур, в другой - стакан водки, озадаченно нахмурился и простоватое лицо его отразило целую гамму противоборствующих чувств. Степанов подошел к группе отдельно сидящих охотников и негромко спросил, изображая живейший интерес:

- О чем базар, мужики?

- Жизненная история, - отозвался один из них, двое других отозвались хмыканием.

- Корень байду толкнул только вот.