JК
Воздушные стены (Дарват - 2) :: Хэмбли Барбара
Страница: 57 из 371Онучил Руди другим вещам, по мере того как равнина уступала место холодной пустыне с солончаками и полынью. Он показывал простые трюки, учил искусству иллюзии, дающему возможность видеть вещи, которых нет. Маг умел распознать трюк, но большинство людей видели то, что видели: человека с другой внешностью, животное, дерево, вихрь.
Это не столько магия, подумал Руди, скорее действие, творчество, но не совсем обычное.
Он мог уже вызвать огонь и превратить белый волшебный свет в шарик, который светил, не грея, как огонь святого Эльма, на посохе. Он научился видеть в темноте и рисовать в воздухе разные предметы. Когда они попали в настоящую пустыню, Ингольд показал ему, как, колдуя над веточкой растения, сделать водяной компас и как с помощью магии отличить ядовитое растение. Однажды ночью они заговорили о силе и сущности человека и каждого живого существа. Ингольд воспринимал их совершенно иначе, не так, как Руди. Он говорил о них совершенную правду, которую Платон называл сущностью. Понимание этого и было ключом великой магии, а возможность увидеть ее служила оценкой мага. Глядя на огонь сквозь волшебные кристаллы, Руди увидел свою собственную душу, лежащую под оболочкой знакомого тела. Со стороны, беспристрастно, он увидел, как в ней соединились тщеславие и любовь, сильное желание и лень; увидел яркую, блестящую, вечно двигающуюся машину привязанности, смелости и лени, оживляющую его душу.
Это не столько магия, подумал Руди, скорее действие, творчество, но не совсем обычное.
Он мог уже вызвать огонь и превратить белый волшебный свет в шарик, который светил, не грея, как огонь святого Эльма, на посохе. Он научился видеть в темноте и рисовать в воздухе разные предметы. Когда они попали в настоящую пустыню, Ингольд показал ему, как, колдуя над веточкой растения, сделать водяной компас и как с помощью магии отличить ядовитое растение. Однажды ночью они заговорили о силе и сущности человека и каждого живого существа. Ингольд воспринимал их совершенно иначе, не так, как Руди. Он говорил о них совершенную правду, которую Платон называл сущностью. Понимание этого и было ключом великой магии, а возможность увидеть ее служила оценкой мага. Глядя на огонь сквозь волшебные кристаллы, Руди увидел свою собственную душу, лежащую под оболочкой знакомого тела. Со стороны, беспристрастно, он увидел, как в ней соединились тщеславие и любовь, сильное желание и лень; увидел яркую, блестящую, вечно двигающуюся машину привязанности, смелости и лени, оживляющую его душу.