JК
Воздушные стены :: Хэмбли Барбара
Страница: 37 из 374А ведь мама уверяла не раз, что любит меня. Снова, и снова, и снова. Так что я неважный судья, когда речь заходит о любви, Руди. Но что касается того, чтобы оставить кого-то и пойти за тем, чего желаешь больше жизни... Надолго ли ты оставляешь их? Нужно ли им, чтобы ты остался? Все зависит от ситуации. Все в этом мире относительно.
«Как это мучительно, — подумал Руди, — если у тебя мало времени и есть выбор: провести его с тем, кого очень любишь, или расстаться с ним из-за того, что ты очень хочешь».
Джил откинула спутанные волосы за спину.
— Почему ты думаешь, что у тебя есть выбор?
Руди встрепенулся:
— Что?
Ее голос был таким же холодным и спокойным, как ее глаза.
— Только волшебник может отыскать Кво, Руди. Ингольд направил Дарков по своему следу бог знает зачем. Ему нужен верный помощник, тоже волшебник. Если ты добровольно не пойдешь искать Архимага, тебя позовут.
Последовало долгое молчание, пока Руди переваривал сказанное. Любовь и страх одиночества в изгнании боролись в нем с ярким воспоминанием о первом мгновении, когда он узнал о своем даре, мгновении, когда он вызвал огонь из темноты. Стремление и к любви, и к волшебной власти, казалось, сейчас переполнит его, как приливная волна, мучительными воспоминаниями: Ингольд, стоящий в сияющем ореоле древних заклинаний, бездонные глаза Минальды, устремленные на него, жемчужные брызги волн, омывающих полуистлевший на песке скелет.
В конце концов все это ничего не значило.
«Как это мучительно, — подумал Руди, — если у тебя мало времени и есть выбор: провести его с тем, кого очень любишь, или расстаться с ним из-за того, что ты очень хочешь».
Джил откинула спутанные волосы за спину.
— Почему ты думаешь, что у тебя есть выбор?
Руди встрепенулся:
— Что?
Ее голос был таким же холодным и спокойным, как ее глаза.
— Только волшебник может отыскать Кво, Руди. Ингольд направил Дарков по своему следу бог знает зачем. Ему нужен верный помощник, тоже волшебник. Если ты добровольно не пойдешь искать Архимага, тебя позовут.
Последовало долгое молчание, пока Руди переваривал сказанное. Любовь и страх одиночества в изгнании боролись в нем с ярким воспоминанием о первом мгновении, когда он узнал о своем даре, мгновении, когда он вызвал огонь из темноты. Стремление и к любви, и к волшебной власти, казалось, сейчас переполнит его, как приливная волна, мучительными воспоминаниями: Ингольд, стоящий в сияющем ореоле древних заклинаний, бездонные глаза Минальды, устремленные на него, жемчужные брызги волн, омывающих полуистлевший на песке скелет.
В конце концов все это ничего не значило.