JК
Вождь (Телнарианская история - 1) :: Норман Джон
Страница: 3 из 316Я не стану упоминать о непостижимых расстояниях, загадках и парадоксах времени, о временных разрывах, как сталкиваются и разрушаются стены времени, о том, как ритмично, подобно приливам и отливам, открываются и вновь наглухо замуровываются временные врата. Хотя обо всем этом говорится в моей книге, эти события занимают в ней незначительное место.
За окном идет дождь. Вода стекает по раме и скапливается на подоконнике.
Больше всего меня пугает необозримость мира. Должно быть, в каждой капле, совсем рядом бегущей по стеклу, есть бесконечно малое существо - оно только что испытало первый проблеск сознания и теперь благоговейно трепещет перед своей вселенной. И наверное, мы сами, со всем нашим временем и пространством, обширностью нашей собственной вселенной, бесконечность которой приводит нас в трепет - мы тоже всего лишь лежим на чьем-то подоконнике, занимая малую часть капли другого, гигантского мира.
Однако значительность человека не измеряется его величиной, важностью существования, которое он влачит в то или иное время, в том или ином месте в бесконечно малые промежутки времени и пространства; не измеряется его значительность и тем, какую длину занимает его тело - а лишь его разумом и душой, какими бы крошечными, порочными и невежественными они ни были. В своем тесном мирке за непродолжительное время человек способен совершать такие деяния, в которых он оказывается среди самых величественных и отдаленных звезд. Улыбкой, жестом, смехом, песней - всеми этими столь незначительными, на первый взгляд, действиями человек преодолевает измерения, бросает вызов времени и пространству.
За окном идет дождь. Вода стекает по раме и скапливается на подоконнике.
Больше всего меня пугает необозримость мира. Должно быть, в каждой капле, совсем рядом бегущей по стеклу, есть бесконечно малое существо - оно только что испытало первый проблеск сознания и теперь благоговейно трепещет перед своей вселенной. И наверное, мы сами, со всем нашим временем и пространством, обширностью нашей собственной вселенной, бесконечность которой приводит нас в трепет - мы тоже всего лишь лежим на чьем-то подоконнике, занимая малую часть капли другого, гигантского мира.
Однако значительность человека не измеряется его величиной, важностью существования, которое он влачит в то или иное время, в том или ином месте в бесконечно малые промежутки времени и пространства; не измеряется его значительность и тем, какую длину занимает его тело - а лишь его разумом и душой, какими бы крошечными, порочными и невежественными они ни были. В своем тесном мирке за непродолжительное время человек способен совершать такие деяния, в которых он оказывается среди самых величественных и отдаленных звезд. Улыбкой, жестом, смехом, песней - всеми этими столь незначительными, на первый взгляд, действиями человек преодолевает измерения, бросает вызов времени и пространству.