JК
Возлюбленная Казановы ( Опальная графиня) :: Арсеньева Елена
Страница: 23 из 88Отчего-то Лизе вспомнилось, как она впервые вошла в зал гарема в Хатырша-Сарае и увидела несчетное множество подушек и подушечек, набросанных там и сям…
Это было ее последней мыслью. Может быть, Яганна Стефановна и впрямь не сводила с нее глаз всю ночь, но Лиза о том ничего не знала. Она провалилась в сон.
***
Солнце стояло уже высоко, и лучи его проникли в каютку, когда Лиза наконец-то пробудилась. Вокруг было пусто. Она долго, с наслаждением потягивалась, приходя в себя после крепкого сна. Голова была на диво ясной, а кувшин с пресною водою и медный тазик для умывания, поставленные около изголовья, и вовсе подняли ей настроение. Напившись, умылась и, обтеревшись краешком своего покрывала, смоченного в воде, чувствуя себя свежей и бодрой, выбралась из тесной каюты.
На узкой палубе властвовал ветер. Он туго выгнул парус, стремительно гоня фелуку по волнам, и три женщины, сидевшие у борта, были заняты даже не созерцанием бескрайней лазурной глади, а попытками поймать свои разлетающиеся покрывала. Высокий, худой, будто камышинка, человек силился читать книгу, страницы которой теребил ветер. Книга то открывалась, то закрывалась совсем в другом месте, и человек растерянно вглядывался в строчки. Он был до того смешон и растерян, что дамы только и твердили:
— Герр Дитцель! Ох, герр Дитцель! — и помирали со смеху.
Все они были одеты, как и Лиза, по-гречески, но даже это одинаковое платье не могло скрыть удивительных различий меж ними.
Это было ее последней мыслью. Может быть, Яганна Стефановна и впрямь не сводила с нее глаз всю ночь, но Лиза о том ничего не знала. Она провалилась в сон.
***
Солнце стояло уже высоко, и лучи его проникли в каютку, когда Лиза наконец-то пробудилась. Вокруг было пусто. Она долго, с наслаждением потягивалась, приходя в себя после крепкого сна. Голова была на диво ясной, а кувшин с пресною водою и медный тазик для умывания, поставленные около изголовья, и вовсе подняли ей настроение. Напившись, умылась и, обтеревшись краешком своего покрывала, смоченного в воде, чувствуя себя свежей и бодрой, выбралась из тесной каюты.
На узкой палубе властвовал ветер. Он туго выгнул парус, стремительно гоня фелуку по волнам, и три женщины, сидевшие у борта, были заняты даже не созерцанием бескрайней лазурной глади, а попытками поймать свои разлетающиеся покрывала. Высокий, худой, будто камышинка, человек силился читать книгу, страницы которой теребил ветер. Книга то открывалась, то закрывалась совсем в другом месте, и человек растерянно вглядывался в строчки. Он был до того смешон и растерян, что дамы только и твердили:
— Герр Дитцель! Ох, герр Дитцель! — и помирали со смеху.
Все они были одеты, как и Лиза, по-гречески, но даже это одинаковое платье не могло скрыть удивительных различий меж ними.