Страница:
4 из 1073
Кожа Найола, тонкая, как лоскут пергамента, за долгие прожитые им годы словно бы все туже натягивалась на его тело, составленное, казалось, из одних костей да жил, вовсе, однако, не такое, как у людей слабых. Ни один человек не добивался столь высокого положения, которое занимал ныне Найол, раньше чем в волосах у него забелела бы седина, и всех их, из той длинной череды владык, отличала твердость камня, из которого сложен был Купол Истины. И все же он вдруг почувствовал, что собственная рука его, держащая рисунок, как будто вся стала тонкой и хрупкой, и понял, что надо спешить. Времени у него оставалось в обрез. Подходил к концу срок, назначенный именно ему, Найолу. И все же оставленных ему дней и минут должно хватить на все. Он обязан сам обратить оставшиеся ему мгновения в огромную глыбу времени.
Найол заставил себя развернуть толстый пергаментный свиток хотя бы наполовину, ровно настолько, чтобы свет упал на изображенное художником человеческое лицо, весьма небезынтересное для властителя. Рисунки долго возили в седельных сумках, линии, нанесенные мелом, поистерлись, впрочем, портрет оставался отчетлив. Портрет юноши, сероглазого, с рыжинкой в волосах. Похоже было, что юноша высок, однако утверждать это определенно Найол не рискнул бы. Выглядел-то парень высоким, но отстаивать его рослость с пеной на губах не хотелось. В любом из городов такой удалец мог бы проживать, не вызывая подозрений у граждан, когда бы им удалось не обращать особого внимания на шевелюру молодого человека и выражение его глаз.
— И этот...
|< Пред. 2 3 4 5 6 След. >|