JК
Возвышение Криспа :: Тертлдав Гарри
Страница: 116 из 529Качая головой, игумен вошел в общую спальню.
Как обычно, первым делом в нос ударило зловоние — запах нищих, голодных и убогих отбросов Видесса: запах немытых тел, перегара и резкая вонь блевотины из угла. Нынешний ночной дождь добавил к этой смеси затхлость влажной соломы и душную прель отсырелой шерсти.
Один из бродяг пробормотал себе что-то под нос, перевернувшись во сне. Остальные храпели. Какой-то парень сидел, прислонившись к стене, и надрывался бесконечным чахоточным кашлем. «И я должен выбрать одного из этих людей, чтобы обращаться с ним как со своим сыном? — подумал настоятель. — Одного из этих?»
Можно было, конечно, вернуться в постель. Пирр уже взялся было за дверную ручку — и понял, что не осмеливается ее нажать.
Вздохнув, он снова обернулся к спящим.
— Крисп! — позвал он шепотом.
Пара людей шевельнулись. Глаза чахоточного, громадные на исхудалом лице, встретились с глазами игумена. Их выражения Пирр так и не сумел понять. А на зов его никто не откликался.
— Крисп! — позвал он опять, на сей раз громче.
Кто-то заворчал. Кто-то сел. И снова никто не ответил. Пирр почувствовал, как краска стыда поднимается к самой тонзуре. Если это ночное безумие окончится ничем, ему придется придумать какое-то объяснение, возможно даже — при этой мысли игумен содрогнулся — для самого патриарха. Не хватало только стать предметом насмешек Гнатия! Вселенский патриарх Видесса был для Пирра слишком уж мирянином.
Как обычно, первым делом в нос ударило зловоние — запах нищих, голодных и убогих отбросов Видесса: запах немытых тел, перегара и резкая вонь блевотины из угла. Нынешний ночной дождь добавил к этой смеси затхлость влажной соломы и душную прель отсырелой шерсти.
Один из бродяг пробормотал себе что-то под нос, перевернувшись во сне. Остальные храпели. Какой-то парень сидел, прислонившись к стене, и надрывался бесконечным чахоточным кашлем. «И я должен выбрать одного из этих людей, чтобы обращаться с ним как со своим сыном? — подумал настоятель. — Одного из этих?»
Можно было, конечно, вернуться в постель. Пирр уже взялся было за дверную ручку — и понял, что не осмеливается ее нажать.
Вздохнув, он снова обернулся к спящим.
— Крисп! — позвал он шепотом.
Пара людей шевельнулись. Глаза чахоточного, громадные на исхудалом лице, встретились с глазами игумена. Их выражения Пирр так и не сумел понять. А на зов его никто не откликался.
— Крисп! — позвал он опять, на сей раз громче.
Кто-то заворчал. Кто-то сел. И снова никто не ответил. Пирр почувствовал, как краска стыда поднимается к самой тонзуре. Если это ночное безумие окончится ничем, ему придется придумать какое-то объяснение, возможно даже — при этой мысли игумен содрогнулся — для самого патриарха. Не хватало только стать предметом насмешек Гнатия! Вселенский патриарх Видесса был для Пирра слишком уж мирянином.