JК
Враг рода человеческого :: Хольбайн Вольфганг
Страница: 546 из 593 — Что они вам сделали?
Адриан грустно улыбнулся.
— Жизнь и поступки этих людей не имеют к делу никакого отношения, Кеннели, — сказал он. — Видите ли, мой приказ — это та цена, которую я должен заплатить. Я приказываю вам уничтожить трех невинных человек, причем вся ответственность ляжет на меня. Вина упадет на меня, а не на вас. Что бы нас ни ожидало потом… когда все это будет позади, не беспокойтесь: я встану перед Судьей, а не вы.
Кеннели не был уверен, правильно ли он понимает слова Адриана, но если речь его собеседника о вине, расплате и Страшном Суде была не случайна, то в этом крылся какой-то глубокий религиозный смысл. Это было совершенно очевидно. Хотя, конечно, сам Кеннели не верил в Бога. Он родился в семье убежденных атеистов и перенял у родителей их убеждения.
— А если я все же откажусь? — спросил он. — Вы же сами сказали: эти трое ни в чем не виноваты. Хотя все это совершеннейшая чепуха, по крайней мере, Салида никак не назовешь невинной овечкой. У этого мерзавца на совести слишком много человеческих жизней, — и, видя, что Адриан хочет что-то возразить, Кеннели остановил его жестом и продолжал: — Итак, что будет, если я откажусь выполнить задание? Возможно, вы правы в том, что я действительно убивал людей, но я не делал это просто так, без всяких оснований.
— У нас есть веское основание, — серьезно ответил Адриан. — Но дело здесь не в Салиде, а в монастыре, Кеннели. Вернее, в том, кто был заключен в нем. И кто теперь на свободе.
Адриан грустно улыбнулся.
— Жизнь и поступки этих людей не имеют к делу никакого отношения, Кеннели, — сказал он. — Видите ли, мой приказ — это та цена, которую я должен заплатить. Я приказываю вам уничтожить трех невинных человек, причем вся ответственность ляжет на меня. Вина упадет на меня, а не на вас. Что бы нас ни ожидало потом… когда все это будет позади, не беспокойтесь: я встану перед Судьей, а не вы.
Кеннели не был уверен, правильно ли он понимает слова Адриана, но если речь его собеседника о вине, расплате и Страшном Суде была не случайна, то в этом крылся какой-то глубокий религиозный смысл. Это было совершенно очевидно. Хотя, конечно, сам Кеннели не верил в Бога. Он родился в семье убежденных атеистов и перенял у родителей их убеждения.
— А если я все же откажусь? — спросил он. — Вы же сами сказали: эти трое ни в чем не виноваты. Хотя все это совершеннейшая чепуха, по крайней мере, Салида никак не назовешь невинной овечкой. У этого мерзавца на совести слишком много человеческих жизней, — и, видя, что Адриан хочет что-то возразить, Кеннели остановил его жестом и продолжал: — Итак, что будет, если я откажусь выполнить задание? Возможно, вы правы в том, что я действительно убивал людей, но я не делал это просто так, без всяких оснований.
— У нас есть веское основание, — серьезно ответил Адриан. — Но дело здесь не в Салиде, а в монастыре, Кеннели. Вернее, в том, кто был заключен в нем. И кто теперь на свободе.