JК
Время Януса :: Пресняков Игорь
Страница: 244 из 340Возьмем пресловутуюбольшевистскую мораль и так называемые «буржуазные ценности»…
– Вы отошли от темы, – напомнил Татарников.
– Нет-нет, интересно! – воспротивился Венька. – По «старой» мы уже подискутировали.
– Пожалуй, да, – согласился Решетилов. – Так вот, обратите внимание, как обуржуазились наши любимые партийцы! И произошло это не с приходом нэпа, а намного раньше – еще в восемнадцатом. Поверьте, я нисколько не завидую и не упрекаю! Я лишь хочу заметить, что при декларации примата всеобщего равенства, бедности, скромности и приверженности новой коммунистической морали истинным бессребреникам остается только хрестоматийный Цинциннат. [16] Сначала большевики захотели власти, потом – автомобилей и шикарных квартир, роскошных женщин, чайных сервизов, пеньюаров для жен и теплых ночных горшков. Разве не так живут Луцкий и весь губком, Черногоров, Платонов?..
– А народ-то простой, тот, что верил Советам в семнадцатом, нутром чует фальшь и зубоскалит, – вставил Татарников. – Приятель мой недавно в московском цирке видел такую вещь: на сцене валяются портреты Ленина и Троцкого. Один клоун приказывает другому их убрать. «Куда же?» – «Ленина повесить, а Троцкого – к стенке!» Публика хохочет, улюлюкает… – он спохватился, отдал Решетилову поклон. – Извините, Александр Никанорович.
– Да будет вам, – улыбнулся доктор.
– Вы отошли от темы, – напомнил Татарников.
– Нет-нет, интересно! – воспротивился Венька. – По «старой» мы уже подискутировали.
– Пожалуй, да, – согласился Решетилов. – Так вот, обратите внимание, как обуржуазились наши любимые партийцы! И произошло это не с приходом нэпа, а намного раньше – еще в восемнадцатом. Поверьте, я нисколько не завидую и не упрекаю! Я лишь хочу заметить, что при декларации примата всеобщего равенства, бедности, скромности и приверженности новой коммунистической морали истинным бессребреникам остается только хрестоматийный Цинциннат. [16] Сначала большевики захотели власти, потом – автомобилей и шикарных квартир, роскошных женщин, чайных сервизов, пеньюаров для жен и теплых ночных горшков. Разве не так живут Луцкий и весь губком, Черногоров, Платонов?..
– А народ-то простой, тот, что верил Советам в семнадцатом, нутром чует фальшь и зубоскалит, – вставил Татарников. – Приятель мой недавно в московском цирке видел такую вещь: на сцене валяются портреты Ленина и Троцкого. Один клоун приказывает другому их убрать. «Куда же?» – «Ленина повесить, а Троцкого – к стенке!» Публика хохочет, улюлюкает… – он спохватился, отдал Решетилову поклон. – Извините, Александр Никанорович.
– Да будет вам, – улыбнулся доктор.