JК
Время перехода :: Фостер Алан Дин
Страница: 221 из 332На этот раз он взмыл почти нафут, но снова опустился, едва не рухнув на колени.
– Не могу, – хрипло выдохнул он. Джон-Тому показалось, что из глаз жеребца побежали слезы. – Я на это просто не способен.
– Прощай, Виджи. – Мадж подался вперед и крепко прижал подругу к себе. – Жаль, что мы проводили в постели слишком мало времени и я не успел показать, какой я великий любовник.
– А мне жаль, – пробормотала она в ответ, – что мы проводили в постели слишком много времени, и я не успела узнать, какая добрая натура скрывается в тебе под напускной грубостью и фальшивой бравадой.
– А мне просто жаль, – подхватил енот, закрывая глаза в ожидании смертельного поцелуя ножа.
– Лети! – призывал Джон-Том. – Я же знаю, что ты можешь! Ты знаешь, что можешь!
Вспомнив старую индейскую хитрость, о которой где-то читал, он наклонился и укусил коня за ухо. Тот вздрогнул, но не полетел.
– Безнадежно, други мои последние.
Мясники бормотали какую-то ритуальную чушь. «Благослови ножи наши» или что-нибудь в этом роде, подумал Джон-Том. Счет шел на минуты.
– Лети, черт тебя дери!
– Э-э, кореш!
– Мадж, не мешай!
Мадж рылся левой лапой во внутреннем кармане потрепанного жилета.
Не сдержав любопытства, Джон-Том все-таки оглянулся: несомненно, Мадж хочет поднести ему какой-то последний презент, некий символ уважения, призванный навеки скрепить узы, связывавшие их, – нечто значительное.
– Не могу, – хрипло выдохнул он. Джон-Тому показалось, что из глаз жеребца побежали слезы. – Я на это просто не способен.
– Прощай, Виджи. – Мадж подался вперед и крепко прижал подругу к себе. – Жаль, что мы проводили в постели слишком мало времени и я не успел показать, какой я великий любовник.
– А мне жаль, – пробормотала она в ответ, – что мы проводили в постели слишком много времени, и я не успела узнать, какая добрая натура скрывается в тебе под напускной грубостью и фальшивой бравадой.
– А мне просто жаль, – подхватил енот, закрывая глаза в ожидании смертельного поцелуя ножа.
– Лети! – призывал Джон-Том. – Я же знаю, что ты можешь! Ты знаешь, что можешь!
Вспомнив старую индейскую хитрость, о которой где-то читал, он наклонился и укусил коня за ухо. Тот вздрогнул, но не полетел.
– Безнадежно, други мои последние.
Мясники бормотали какую-то ритуальную чушь. «Благослови ножи наши» или что-нибудь в этом роде, подумал Джон-Том. Счет шел на минуты.
– Лети, черт тебя дери!
– Э-э, кореш!
– Мадж, не мешай!
Мадж рылся левой лапой во внутреннем кармане потрепанного жилета.
Не сдержав любопытства, Джон-Том все-таки оглянулся: несомненно, Мадж хочет поднести ему какой-то последний презент, некий символ уважения, призванный навеки скрепить узы, связывавшие их, – нечто значительное.