JК
Время теней :: Павлухин Андрей
Страница: 359 из 389Все собрались в кубрике. Лепестки пломб надежно законсервировали пространство людей.
Момент погружения фолнар пропустил. Когда он взглянул в иллюминатор, там уже не было ничего, кроме воды. Однородная глубина. Яхта быстро проваливалась в бездну, но благодаря гироскопам Рауль этого не ощущал. Цифры на табло постоянно менялись. На отметке в сто метров иллюминатор затянулся заслонкой. Сто пятьдесят – заглохли моторы и погас свет. Полная темнота.
И тишина.
Справа – тяжелое, с присвистом, дыхание Нины. Насекомые в янтаре. Вне времени. Рауль вслушивался в мертвую тишину яхты. Механическая кома, то особое состояние, когда машина превращается в кладбище железа. Возможно, ей снятся сны. Возможно, нет. Рауль попытался представить сны машины: черно-белые, угловатые, понятные лишь ей…
Рубку на две трети заполнило голографическое море. В мерцающей глубине – белый шарик «Шадуфа». Неподвижный. А прямо над ним – рубиновая капля. Дрейфующая по эллипсу.
– Щупают эхолотом, – процедил Кивис.
Все молчали.
На экране радара точки слились воедино.
От вспышки Рауль ослеп. Глаза слезились. Он протер их. Заморгал. Зрение возвращалось постепенно. Плыли круги, из радужной мути выступили предметы: диван, кресла, телевизор.
Яхта не всплывала еще четыре часа. Сверху давила двухсотметровая океаническая толща, и Раулю стало нехорошо. Он заперся в своей каюте и включил радио.
Сквозь помехи пробился голос из северного полушария.
Момент погружения фолнар пропустил. Когда он взглянул в иллюминатор, там уже не было ничего, кроме воды. Однородная глубина. Яхта быстро проваливалась в бездну, но благодаря гироскопам Рауль этого не ощущал. Цифры на табло постоянно менялись. На отметке в сто метров иллюминатор затянулся заслонкой. Сто пятьдесят – заглохли моторы и погас свет. Полная темнота.
И тишина.
Справа – тяжелое, с присвистом, дыхание Нины. Насекомые в янтаре. Вне времени. Рауль вслушивался в мертвую тишину яхты. Механическая кома, то особое состояние, когда машина превращается в кладбище железа. Возможно, ей снятся сны. Возможно, нет. Рауль попытался представить сны машины: черно-белые, угловатые, понятные лишь ей…
Рубку на две трети заполнило голографическое море. В мерцающей глубине – белый шарик «Шадуфа». Неподвижный. А прямо над ним – рубиновая капля. Дрейфующая по эллипсу.
– Щупают эхолотом, – процедил Кивис.
Все молчали.
На экране радара точки слились воедино.
От вспышки Рауль ослеп. Глаза слезились. Он протер их. Заморгал. Зрение возвращалось постепенно. Плыли круги, из радужной мути выступили предметы: диван, кресла, телевизор.
Яхта не всплывала еще четыре часа. Сверху давила двухсотметровая океаническая толща, и Раулю стало нехорошо. Он заперся в своей каюте и включил радио.
Сквозь помехи пробился голос из северного полушария.